Пропавшая книга Шелторпов - Анна Свирская

– В конце концов, я здесь! – бодро заявил Джулиус.

Элеонора лишь смерила его насмешливым взглядом.

– Леди Изабель, – заговорила Айрис, – я сегодня полила ваши цветы, так что за них можете не беспокоиться. Они хорошо себя чувствуют.

– Спасибо, Айрис, – ответила леди Изабель. Голос у неё дрогнул. – Я не подумала про них… Мне так… – Она вдруг наклонила голову, а потом торопливо вынула носовой платок и прижала к глазам.

Айрис растерялась:

– Простите, я не хотела… Я просто решила помочь. Миссис Хардвик очень занята…

Айрис, ужасно расстроенная тем, что её слова вызвали у леди Изабель слёзы, хотела сказать что-то ещё, но увидела, что Элеонора, сидящая напротив, машет рукой: всё в порядке, это не из-за вас, просто сменим тему.

– Джулиус, как там Бургундия? – заговорила она. – Точно не надо вызвать ветеринара повторно? Или, может, другого ветеринара? Не верю, что рекомендация хорошо проливать сено поможет.

Пока за столом обсуждали лошадей и сомнительную квалификацию нового ветеринара, леди Изабель успокоилась.

Она с царственно-равнодушным видом отрезала кусочки мяса, поддевала их вилкой и подносила ко рту. Двигалась она как автомат, очень красивый и изящный автомат. Несмотря на то что в её бледном лице и мертвенном взгляде чудилось что-то жуткое, Айрис не могла не поражаться тому, насколько красивым оно было. Почему-то ей казалось, что даже в молодости леди Изабель не была настолько привлекательной. Судя по фото в кабинете и в гостиной леди Шелторп, юная леди Изабель была скорее милой и очаровательной, сейчас же её хрупкая красота обрела настоящую глубину.

В середине ужина к Джулиусу подошла миссис Хардвик и что-то тихо произнесла. Джулиус тут же сдёрнул салфетку с коленей и вскочил на ноги.

– Прошу меня простить, зовут к телефону, – объявил он. – Вернусь через минуту.

Джулиус вернулся даже быстрее – лицо у него было взволнованным, раскрасневшимся.

– Они поймали Селлерса, – торжественно произнёс он, садясь за стол. В голосе его слышалось недоумение, словно он даже ни на секунду не верил, что полиция, эти недотёпы и бездельники, смогут отыскать Селлерса. – Он остановился в каком-то пабе, переночевал в верхней комнате, затем вызвал такси… В общем, они нашли таксиста и так далее, всех деталей я не знаю. Это звонил сержант Хокинс. Хотел, чтобы я всех успокоил. Мама боялась, что он может объявиться здесь, хотя я сразу сказал, что это глупости! Не для того он сбегал, чтобы тут бродить!

– И где он сейчас? – спросила Элеонора.

– Как я понял, в полицейском участке в Боденхэме. Он был ближе всего. В понедельник или вторник судья решит, что с ним делать, но сержант Хокинс уверен, что его отправят в тюрьму на период следствия. Он же жил под чужим именем.

– А настоящее не выяснили? – спросил Дэвид.

– Нет, пока ничего не выяснили. Хотя я не спросил про это… Почему-то не пришло в голову. Но, думаю, если бы они узнали его имя, то обязательно сказали бы мне.

– Это значит, всё кончено? – Леди Элеонора старалась сохранять серьёзное, спокойное лицо, но всё равно было слышно, с каким радостным облегчением она это говорит, а уголки ярко накрашенного рта подрагивали в улыбке.

– Боюсь, что нет, Элеонора, – строго и холодно произнесла леди Изабель. – Насколько я поняла, у полиции на Селлерса ничего нет. Кроме мошенничества с документами, разумеется.

– Всё равно, я считаю, главное сделано. Они поняли, куда смотреть, а уж доказательства найдутся.

– И ещё кое-что, – снова громко заговорил Джулиус. – Вдруг не все знают. Похороны будут во вторник, в нашей церкви.

– Родственники сэра Фрэнсиса уже приехали? – удивилась Элеонора.

– Не уверен. – Джулиус отпил вина из бокала. – Кажется, они договорились с преподобным Уайтхедом по телефону.

Глава 21

Кроссворды мистера Нортона

Завтраки в Клэйхит-Корте были не такими, к каким Айрис привыкла дома и какими наслаждалась в Эбберли. Кроме чая и кофе предлагалось обычно одно-два блюда, причём простые и скромные, например тосты с джемом или овсянка. Соседка Айрис по колледжу называла такие завтраки «аристократическими». В её представлении плотный и обильный завтрак, вроде сосисок с фасолью, был уделом работяг и представителей низших классов. Люди «со вкусом» довольствовались по утрам половинкой тоста и кусочком печенья.

Видимо, из-за своей лёгкости завтраки в Клэйхит-Корте считались чем-то вроде необязательного приёма пищи, и для них не существовало чётко установленного времени. Стол в комнате для завтрака держали накрытым примерно с восьми до половины десятого, и поесть можно было в любое время в этом промежутке. Тем не менее хозяева и гости часто собирались за столом в одно и то же время, кто-то чуть раньше, кто-то чуть позже, но Айрис никогда не оказывалась за завтраком одна.

В то утро она сильно задержалась (потому что сначала из крана не желала течь горячая вода, а потом она сама никак не могла расчесать спутавшиеся после мытья волосы) и думала, что будет завтракать в одиночестве, но когда спустилась вниз, то увидела за столом леди Шелторп с дочерью.

Леди Шелторп, уже закончившая завтракать, читала газету и перелистывала страницы с таким презрительно-брезгливым выражением лица, точно по бумаге бегали тараканы.

Элеонора, наклонив голову, изучала заголовки на первой полосе.

– Нет, это наглость! – вдруг заявила она, резко выпрямившись. – Просто возмутительно! Какие же идиоты сочиняют эти статьи…

– Что там такое? – спросила Айрис, которая со своего места не видела разворот.

Леди Шелторп удивлённо подняла брови и перевернула газету первой страницей к себе.

– Вот здесь! – Элеонора ткнула пальцем в газету. – «Домохозяйка из Оксфорда получила Нобелевскую премию».

– Это про Дороти Ходжкин? Но она не домохозяйка…

– Разумеется, нет! Она химик, – возмущенно проговорила Элеонора, так что крупные серебряные серьги закачались в ушах. – А они придумывают такие заголовки, точно она вовсе не получила образования. Просто никто! Какая-то домохозяйка!

– Она из моего колледжа, – добавила Айрис. – Она и сейчас руководит лабораторией в Оксфорде, только не в Сомервиле.

– Вот именно! А они даже не пишут, что она учёный! И знаете, в другой газете было ещё хуже… – Элеонора поднялась на ноги и подошла к буфету, на котором лежали несколько газет. – Вот тут просто издевательство: «Бабушка троих внуков выиграла Нобеля». Как будто Ходжкин больше ничего в жизни не сделала.

– И что такого? – Леди Шелторп заглянула в газету, которую Элеонора положила перед ней на стол. – Она же действительно бабушка.

– Но газеты никогда так не написали бы про мужчину, – сказала Айрис. – Про Лайнуса Поллинга, к примеру, говорили, что он химик… – Айрис задумалась, но больше ни одного