Мастера детектива. Выпуск 8 - Луи Тома

— Послушайте, — начал я, — вы в меня и за год не попадете, а вас я бить не могу. Я на двадцать лет моложе, а вы к тому же еще и инспектор уголовки. Если я неправ, то когда-нибудь извинюсь. Если — неправ!..

Он повернулся и вышел вон. Я не стал его провожать.

10

Прошло три недели.

Сначала, в первую ночь, я ожидал, что весточка от Вульфа придет вот-вот, ну через какой-то час. Потом я начал ждать ее весь следующий день. По мере того, как ползли дни, все во мне кипело, и я уже ждал каждую неделю. Когда минул май, а за ним и изрядный кусок июня, и, если верить календарю и зною, лето стояло в самом разгаре, я уже уверился, что не дождусь ее никогда.

Но сперва давайте покончим с апрелем. Делу Рэкхем была уготовлена судьба тех удивительных преступлений, которые так и не завершались тем, чтобы кому бы то ни было предъявили обвинение в предумышленном убийстве. Целую неделю с единодушного согласия материалами об убийстве пестрели передовицы всех газет; затем неделю или дней десять на первой полосе можно было встретить лишь обрывочные упоминания и догадки, после чего газеты опять вернулись к своей обычной галиматье. Ни один репортер не посчитал нужным воспользоваться этим случаем, чтобы объявить новый крестовый поход во имя правосудия, и все шло своим чередом. Не то, чтобы интерес к делу полностью угас — нет, он постоянно подогревался за счет таких звезд, как Нобби и Геба; даже три месяца спустя и речи не было ни о новом повороте дела, ни о каком-то новом событии, которое бы всколыхнуло общественный интерес. Но, увы, ничего такого не происходило.

Три раза меня вызывали повестками в Уайт-Плейнз, и трижды я мотался туда без малейшей пользы для кого бы то ни было, включая себя самого. Всякий раз я тупо бубнил как попугай, повторяя слово в слово свои собственные показания, а они всякий раз пытались придумать новый способ, как задавать те же самые вопросы. Чтобы хоть как-то размять мои угасающие умственные способности, я попытался было выведать, не поделился ли Кремер своими подозрениями насчет Арнольда Зека с Арчером и Беном Дайксом, но если и поделился, то, как я и предполагал, держались последние стойко и виду не подавали.

Так что все сведения я черпал исключительно из газет вплоть до того вечера, когда в ресторане «Джейк» наткнулся на сержанта Пэрли Стеббинза и заказал ему омара. От него я узнал две новости, не предназначавшиеся для печати: двух экспертов из ФБР вызывали, чтобы разрешить спор о том, можно ли снять пригодные для опознания отпечатки пальцев с резной серебряной рукоятки ножа, и они проголосовали против; Барри Рэкхема продержали в Уайт-Плейнз целых двадцать часов, пока бушевали страсти по вопросу о том, достаточно ли у полиции оснований для его ареста. И на сей раз аргументы «против» перевесили.

Должен сказать, что за те дни я не слишком переусердствовал. Я решил, что пока не пройдет месяц с момента исчезновения Вульфа, рыть землю и суетиться я не стану; поэтому вплоть до самого девятого мая я наверстывал упущенное, не пропуская ни одного мало-мальски стоящего бейсбольного матча и наслаждаясь другими почти забытыми прелестями личной жизни, о чем, впрочем, умолчу. Кроме того, я помог Фреду Дэркину завершить дело с отравленным письмом, а также расправился с остальными долгами Вульфа — ничего достойного изложения, — прокатился на Лонг-Айленд, чтобы проведать Теодора и орхидеи в их новых хоромах, и еще поставил одну из машин, новый «седан», на прикол в гараж за ненадобностью.

Однажды, когда я сидел в ресторане «Рустерман» у Марко Вукчича, он, подписывая очередные чеки и счета за телефон, электричество и мое жалованье, поинтересовался состоянием наших финансовых дел. Я сказал, что на нашем счету в банке чуть больше двадцати девяти тысяч, или, точнее, — девятнадцати, поскольку десять тысяч задатка от миссис Рэкхем я рассматривал как нечто эфемерное.

— А можешь принести мне завтра чек на пять тысяч? Выписанный на получение наличными.

— Запросто. Но, поскольку я бухгалтер, то должен знать, на какую статью его отнести?

— Ну… скажем, на текущие расходы.

— Поскольку я также лицо, которому придется отвечать на расспросы ищейки из налогового управления — какого рода расходы?

— Допустим… на дорожные.

— Чьи, откуда и куда?

Марко поперхнулся и выдавил странный звук иностранного происхождения, явно означавший нетерпение.

— Послушай, Арчи, мне выдана генеральная доверенность безо всяких условий и ограничений. Принеси мне, пожалуйста, чек на пять тысяч долларов в удобное для тебя время, но не мешкай. Я решил украсть эти деньги у моего старого друга, Ниро Вульфа, чтобы потратить их на молоденьких девушек, а может, на оливковое масло, кто знает.

Так что, сказав, что за все прошедшие недели и месяцы я не получил от Ниро Вульфа совсем никакой весточки, я слегка покривил душой, хотя, согласитесь, такую весточку еще надо было прочитать между строк. Потом одному Богу известно, как далеко и в каком направлении можно уехать на пять тысяч долларов.

В третий день мая, в среду, возвратившись домой после утренней прогулки, я, как всегда, связался с телефонной службой, и выяснил, что звонили три раза, но послание было только одно — позвонить по такому-то номеру в Маунт Киско и спросить невестку миссис Рэкхем Аннабель Фрей. Я взвесил все за и против, сказал себе, что не стоит лезть не в свое дело, но в следующую минуту решил, что, должно быть, оглох, поскольку вдруг обнаружил, что вызвал телефонистку и попросил соединить меня с этим номером. Когда меня соединили, я назвался, прождал минуту, и вдруг в мое ухо ворвался голос миссис Фрей. По крайней мере, голос так назвался, а сам я его ни за что не узнал бы. Уж больно устало и потерянно он звучал.

— Вы на себя не похожи, — сообщил я ей.

— Вы правы, — признала она. — Кажется, миллион лет прошел с тех пор, как вы приезжали к нам и мы наблюдали за методами работы популярного сыщика. Вы так и не нашли, кто отравил собаку?

— Нет, но не казните меня за это. Впрочем, вы, наверное, слышали, что история с собакой была лишь выдумкой для отвода глаз?

— Да, конечно. Ниро Вульф еще не вернулся?

— Нет.

— А всеми делами в его отсутствие ведаете вы?

— Я бы не сказал, что всеми. Но я здесь.

— Мне нужно с вами встретиться.

— Извините за настойчивость,