Идеальная деревня - Дж. М. Хьюитт

– Каких мужиков?

– А тех, которые таскаются туда каждый день. – Келли махнула рукой в сторону поля для гольфа. – Дома – прекрасные жены, двое-четверо детей и так далее и тому подобное. Статус. – Она сделала упор на последнее слово. – Он хочет быть значительным. Чтобы на него смотрели снизу вверх.

Вивасия удивилась: откуда Келли знает, к чему стремится Чарльз? Общались они мало. Чарльз и Келли – два самых важных человека в ее жизни – от души ненавидели друг друга.

Она подумала об одиночестве дома. О том печальном факте, что Стефани и Кей всегда чем-то заняты. Стефани – в своей студии, Кей по вечерам рысцой бегает играть в бридж или отправляется на пешие прогулки с пожилыми обитателями поселка. Келли за одну ночь вне дома успевала получить все радости жизни. Чарльз крутился, мухлевал, сплетничал…

Они могли бы завести ребенка.

Их ребенка.

Ее ребенка.

Теперь секс стал лучше, раз в нем появился смысл, обнаружила Вивасия. Чарльз тоже как будто повеселел.

– Я знал, что в тебе это есть, – заметил он, хлопнув ее по ягодицам.

Вивасия не совсем поняла, о чем он. Но уточнять не захотела.

В тот день, когда Вивасия заподозрила, что беременна, жестянка с деньгами оказалась пуста. Деньги в банке неприкосновенны – они там для оплаты счетов. Так вели хозяйство ее бабушка и мать. Каждый месяц для необходимых покупок и редких развлечений со счета снимались наличные. Вивасия тщательно следила за деньгами. И не сомневалась в своих правах на них: все они шли из ее небольшого заработка. Чарльза она о деньгах никогда не спрашивала, хотя они и состояли в браке. Общего банковского счета у них не было – всего лишь одна из многих составляющих, до которых они как супружеская пара пока так и не добрались. Свою девичью фамилию Вивасия тоже менять не стала. И сомневалась, хочет ли этого. Ей нравилось быть Уильямс, третьей в череде сильных женщин, которых знали и уважали в деревне. Пусть даже Вивасия чувствовала, что сама она не соответствует данной категории.

В то пятничное утро ей были нужны деньги на автобус. После работы она собиралась на прием к зубному врачу, так что придется поехать в город, а не возвращаться домой пешком, как обычно. Однако жестянка пустовала – ни одной монеты, ни одной бумажки, – хотя со дня зарплаты прошло всего две недели.

Конечно, это не катастрофа. Она могла просто снять немного наличных в банкомате.

На работе в тот день Вивасия чувствовала себя так, будто совершила какую-то промашку. Не случалось еще такого, чтобы у нее кончились деньги до зарплаты. Потом она подумала о Келли, которая все свои заработки транжирила в ночных клубах, на сигареты, травку, алкоголь и вечно занимала у матери. Одно и то же повторялось из месяца в месяц, и от этой мысли настроение у Вивасии немного улучшилось.

Пока она не вставила карточку в банкомат и тот не проглотил ее.

Вивасия зашла в отделение банка, чтобы прояснить ситуацию. «Денег нет», – ответили ей, удостоверившись, что она – это она, и распечатали баланс счета и последние транзакции. Все пропало, огромные суммы были сняты с карты за последние пару месяцев в банкоматах здесь, там и повсюду.

Две тысячи фунтов!

Новая схема, деловая сделка, сказал Чарльз, заявившийся домой после полуночи. Поэтому он так тяжело и много работал, и, кроме того, он говорил ей, разве она не помнит?

Это сбило Вивасию с толку. Она была уверена, что он не просил у нее взаймы две тысячи фунтов. Такое она не забыла бы.

Чарльз холодно взглянул на нее:

– Я точно помню, что говорил тебе. Ты же, со своей стороны, не обратила внимания, потому что здесь была она, твоя подруга. – Он тоном закавычил последнее слово, и Вивасия поняла, что Чарльз говорит о Келли; он всегда делал это, когда упоминал ее.

– Вы обе тогда налакались до одури, – припечатал Чарльз.

Вивасия вспомнила тот вечер. Келли пришла к ней ужинать, когда Чарльз сказал, что задержится допоздна. Обычно она появлялась только в его отсутствие.

Келли принесла бутылку водки, которую стащила у Джеки из шкафчика с напитками. Приготовленную Вивасией лазанью она даже не попробовала, курила сигареты одну за другой и безостановочно сплетничала. Вивасия бегала по дому и по лестнице, открывала окна, двери, пытаясь выветрить табачный дым до прихода Чарльза.

Наконец она сдалась, села и выпила маленький стаканчик водки, смешанной с тоником.

Он назвал их пьянчугами, когда вернулся. Демонстративно вытащил из буфета освежитель воздуха и напрыскал столько, что Келли картинно закашлялась.

– Слишком много куришь! – крикнул Чарльз ей вслед, когда она нырнула за дверь и пошла домой.

Вивасия помнила тот вечер до мелочей. Как всегда, когда они сталкивались, муж и ее лучшая подруга будто пританцовывали один вокруг другого: мерзкие замечания Чарльза, саркастические ответы Келли. Вивасия – между ними, не понимающая, как исправить ситуацию, сохранить мир или хотя бы добиться того, чтобы эти двое терпели друг друга, если не в состоянии подружиться.

Но просьбы одолжить денег Вивасия не помнила.

– Ну и как, получилось? – шепотом спросила она. – Удачная сделка?

Чарльз зашамкал мясистыми красными губами, словно пытался подобрать слова. Вытащил бумажник, извлек оттуда пачку банкнот и бросил в нее.

– Вот тебе, жена, – улыбнулся он, но это была необычная улыбка.

Впервые Вивасия подумала, что он отвратителен.

Пачка денег лежала на полу у ножки кофейного столика. Вивасия представила, как подбирает их, встав на колени, – невыносимая картина! – и пробормотала:

– Я приготовлю чай.

Чарльз стоял на месте, угрюмый, подавленный. Вивасия изменила траекторию и устремилась к нему. Обвив руками его гибкую, стройную талию, прошептала:

– Прости.

Деньги были подняты с пола утром. С работы Вивасия позвонила на автоматическую линию, чтобы проверить счет. Баланс по-прежнему был отрицательным. Вечером Чарльз пришел домой пораньше, принес букет цветов в целлофановой упаковке с ценником.

– Я тебя недостоин, – сказал он.

Глаза его блестели от непролитых слез.

Как и с документами на дом, Вивасия хранила свой секрет, словно драгоценность. Теперь она почувствовала: пришло время раскрыть его.

Положив руку на живот, Вивасия произнесла:

– Ты достоин нас.

Ответ последовал странный.

– Полагаю, ты считаешь себя умной, да? – задумчиво проговорил Чарльз, закинув руки за голову и откинувшись на спинку стула.

Вивасия промолчала, ей было не придумать, как отреагировать на это.

– Я сделал половину, – продолжил Чарльз и, протянув руку, провел указательным пальцем по ее груди, забрался под одежду