Дневник Кристины - Алексей Владимирович Сабуров

Пока целый день пылесосила да мыла полы, немного успокоилась. Позвонила Алисе, поболтали. Мне совсем не понравился ее напускной пофигизм, слышно же, что она мучается. Молчит перед ответом, повторяет одно и то же, словно пытается убедить себя в этом. Я не считала, но «все будет хорошо», «…окей» или «…замечательно» Алиса сказала раз десять. То тихо, то громко. А я даже встретиться ей предложить не могла, ведь отец меня типа запер, и пока что я не готова повторить побег из моего замка Иф. Договорились держать связь.

– Пока, подруга, – на прощание произнесла Алиса, и тепло от слова «подруга» разлилось по всему телу, не важно, случайно оно было сказано или нет.

Рука устала, хотя уже не дрожит. На дворе ночь. Теперь я поняла, для чего нужен дневник. Пока писала, сама разобралась в своих чувствах. Предательство прощать нельзя ни Саше, ни папе – никому! Но с этим нужно жить. Самое страшное, что доверие, оказывается, как девственность. Потерять можно только раз и навсегда. И если я не придумала еще, что делать, то скоро соображу. Завтра перечитаю эти странички и соображу.

«Вот это девчонка! – подумала Маша. – Кажется, такая воздушная, что дунь – и разлетится, а у самой стержень из титана». Была ли она сама такой же? Вряд ли. Бунтовать – да, это умела. Но, скорее, со злости. А целенаправленно противопоставить свою волю чужой, как Кристина, – такого не припоминалось. Вот Даша, эта, наверное, может. Блин, еще парень у дочери нарисовался. Как бы не сломал ее правильную картину мира, ведь в этом возрасте все такие доверчивые.

Но размышлять сильно не хотелось. Машу тянуло узнать, что там случилось дальше, как в удачном сериале, когда заканчивается серия, и тут же щелкаешь «Продолжить», хотя сначала обещал себе, что глянешь всего одну.

27 января

Вот и не верь после этого в духовные родственные связи. Мама мне рассказала, что, оказывается, отец позавчера никак не мог уснуть. Всякая фигня ему в голову лезла про День студента и его дочку. И вот он, уже после двенадцати, собрался с духом и пошел в мою комнату. Первый раз, как я просыпаться по ночам перестала! Подозревал что-то, или, наоборот, совесть мучила за то, что так со мной поступил, что ли? Как мама говорит, сначала увидел, что в кровати кто-то есть, и уже хотел уходить, а потом решил поцеловать. Ну и началась вся эта заваруха. На звонки я не отвечала – начал шарить по моим шкафчикам, наткнулся на дневник. Я же думать не думала никогда, что в нашей семье такое возможно, чтобы все запирать.

Но непохоже, что папа раскаивается. Чувствует себя победителем, что сумел образумить дочку. Может, еще грезит меня на рынок утащить, в свой ларек? За ужином вдруг начал про расширение бизнеса говорить. Мечтает еще к одежде обувь добавить… Может и добавить, но без меня точно. Здесь я не прогнусь ни на миллиметр.

Первые выводы. Никому не доверяй на сто процентов, даже родителям.

Еще в детстве в углу около шкафа за отклеившимися обоями я нашла, что отгибается доска, и прятала там свои «сокровища», играла сама с собой или с Натой в пиратов или похищенных принцесс. Обои переклеили несколько лет назад, но шкаф стоит на том же месте. Да и отходить они стали снова там же. Может, потому что дует откуда-то. Я осторожно оторвала их еще и, протянув руку, отогнула доску. Положила дневник. Доску прижала к обшивке, и она встала на свое место. Посмотрела издалека, посмотрела вблизи. Ничего криминального. Я бы туда не полезла рыскать в поисках заначки. Секреты должны такими и оставаться. Потому что они – СЕКРЕТЫ!

28 января

Переписывалась с Алисой. Она мне рассказала, как много красивых парней на сайте знакомств mail.ru.

Пишу:

«Боже, ты куда понеслась! Только что с одним порвала».

А она в ответ:

«Клин клином вышибают».

«НЕЕЕТ! Остановись!!!»

«Да ладно, весело ведь».

29 января

Папа успокоился. Я прилежно сидела дома, прибиралась и готовила, как образцовая дочь. Видимо, моя покорность пробудила в нем вину. Сегодня суббота, за завтраком сидели долго, смотрели «Сто к одному» по телику, и он сам предложил:

– Что дома сидишь? Сходила бы погуляла.

– А как же твой запрет на все каникулы?

– Будем считать, это досрочное освобождение за хорошее поведение.

Меня его шутка покоробила, но виду я не подала. Сразу спросила главное, пока он в хорошем настроении:

– А институт?

– Что институт? Учись. Как окончишь, глядишь, сама ко мне на рынок придешь, когда есть захочется.

Я быстро глянула на маму. Она заговорщицки улыбнулась. Было видно проделанную за последние дни агитационную работу. Правда, еще остался один вопрос в наших с отцом взаимоотношениях. Извинения за вторжение в мою личную жизнь я еще не получила. Но не все сразу. Я была довольна отменой наказания и не готова была его прощать. Наоборот, чувство обиды давало мне скрытую власть над отцом. И, похоже, он это чувствовал.

Сразу после завтрака я побежала в комнату звонить Алисе. Договорились, что приеду к ней и погуляем в парке. Пока собиралась, позвонила Ната. У нее был выходной, предложила вместе погулять, может, в центр съездить. Я на радостях свободы ее весьма сухо отшила. Сейчас переживаю, но в ту минуту так уже нафантазировала свой день, что почувствовала злобу за покушение на него.

Алиса меня ждала. Сразу спустилась, как я позвонила в домофон, взяла под ручку и потащила в сторону парка Маяковского. Выглядела она не очень. Синяки под глазами замазаны, но все равно хорошо видны. Сами глаза красные, заплаканные. Грустная, хоть и давит из себя улыбку. Всегда была такой уверенной, жизнерадостной. А сейчас просто призрак.

Я старалась говорить с ней обо всем, кроме парней и отношений. Рассказала про свои приключения и домашний арест. Про дневник не упомянула – стыдно стало за отца. Она даже засмеялась, узнав, как я смоталась по сугробам на наш бал. Спросила про моих родителей. Я рассказала про бизнес отца, про школу, где мама преподавала русский (слава богу, не в моей!). Про наш дом. («Сейчас там тоскливо. А вот весной, в мае, приезжай. Будет очень красиво! Сирень благоухает, как будто целая Франция!»)

Алиса вдруг начала рассказывать, как болтает с парнями в интернете. Ее щеки даже зарделись, перестали быть такими бледными. Оказывается, столько мальчиков хотят познакомиться! Все такие вежливые, веселые. У меня не было компьютера