Под солнцем Рио, или Операция "Узник" - Фридрих Незнанский

Егор Кремнев сидел в шезлонге с бокалом холодного коктейля в руке и блаженно щурился на солнце. Он только что выкупался, и на его поджаром, мускулистом теле поблескивали капельки воды.

Определенно — жизнь налаживалась. Впервые ему выпало задание, которое больше тянуло на хороший отдых. И черт с ней, с этой Дельтой. Егор свою «большую рыбу» уже поймал. Две недели у океана — что может быть лучше!

И все бы хорошо, но Егор испытывал что-то вроде легких мук совести. Макаров с Маслюковым уверены, что выполняют чрезвычайно сложное и ответственное задание. Не хотелось бы их расстраивать.

Парни они бойкие и сообразительные, но нужно будет понаблюдать денек за Медведевым самому — хотя бы для очистки совести.

Подумав так, Кремнев окончательно успокоился. Лежа в шезлонге, Егор ощутил приятную дрему, как вдруг отвратительный собачий лай заставил его открыть глаза. У ног Кремнева вертелась маленькая, лохматая собачонка.

— Эй! — окликнул ее Егор. — Тебе чего?

Собака сделала попытку вцепиться ему в ногу, а когда это не удалось, разразилась омерзительным визгливым лаем.

— Прочь, животное! — рявкнул на пса Егор и хотел дать шавке хорошего пинка, но пес извернулся, вонзил зубы в тапок Егора и принялся с остервенением его терзать.

— Проваливай! — крикнул Кремнев.

Он нагнулся, схватил собаку за шиворот и, как клеща, оторвал ее от тапка. Собака, визгливо заскулив, засучила лапками в воздухе.

И тотчас из-за шезлонга послышался хриплый окрик:

— Джина! Джина, куда ты подевалась, мерзавка?

— Кажется, это по твою душу, — угрюмо сказал собаке Егор.

Рядом с шезлонгом остановился толстый, приземистый мужчина в шапке-сомбреро и с огромными, пушистыми усами. Взглянув на Кремнева, он сурово сдвинул брови и грозно проговорил:

— Что это вы делаете с моей собакой, сеньор?

— Так это ваша собака? — прищурил колючие глаза Егор.

— Да, сеньор, это моя собака! — с достоинством ответил черноусый толстяк.

— Значит, это ваша собака разодрала мой тапок?

Грознoe выражение на лице толстяка сменилось виноватым. Он сдернул с головы шляпу и мягко проговорил:

— Простите, сеньор. Эта мерзкая собачонка совершенно не управляема. Я бы давно усыпил эту тварь, но моя бабушка души в ней не чает. Будьте добры — отдайте ее мне, и ручаюсь головой — вы больше никогда в жизни ее не увидите.

— Надеюсь, что так, — сказал Егор и сунул притихшую шавку в руки толстяку.

Тот прижал собаку к себе, поблагодарил Кремнева, повернулся и, вихляя толстым задом, бойко засеменил в сторону набережной. Откинувшись в шезлонге, Кремнев поднял ногу и взглянул на дырявый тапок.

— Черт бы побрал эту собаку! — выругался он по-английски.

Вдруг рядом с шезлонгом «нарисовался» новый персонаж. Это был невысокий, худой парень с хмурым, почти аскетичным лицом.

— Профессор Джонсон? — вежливо осведомился он. — Я здешний орнитолог, меня зовут Пьетро.

Егор окинул щуплую фигурку Пети Маслюкова насмешливым взглядом и весело проговорил:

— Нашел, значит?

Маслюков сдвинул брови и нарочито серьезно проговорил:

— Мистер Джонсон, я читал вашу книгу «Орнитология и мы». Мне очень понравилась глава о пернатоногих.

— Да, эта глава особенно мне удалась, — подхватил тему Кремнев. Могу я узнать, как ты меня нашел?

— Собака, — просто ответил Маслюков.

— Собака?

— Да сэр, собака. — Петя вынул из-за пояса кепку и показал ее Кремневу. — Ваша?

— Моя, — признал Егор. — Значит, ты просто дал ей понюхать мою кепку, а потом пустил ее по моему следу?

— Именно так.

Егор посмотрел на Маслюкова с явным одобрением.

— Ты молодец, — похвалил он. — И во сколько тебе обошлись собачьи услуги?

— Десять баксов, — ответил Петя.

— Недорого. Кстати, этот милый песик порвал мне тапок. Что будем делать с этим?

— Таковы издержки нашей работы, — невозмутимо проговорил Маслюков, — Нужно уметь пожертвовать многим ради положительного результата. Разве не так?

— Так, — вынужден был признать Кремнев, насмешливо глядя на Маслюкова. — А ты действительно шустрый. Присаживайся рядом.

Петя уселся на соседний шезлонг.

— Как мне вас называть? — осведомился он деловито.

— Джорджи, — ответил Егор.

— Мистер Джорджи, можно высказать замечание?

— Валяй, — разрешил Егор.

— Мне кажется, вы слишком легкомысленно отнеслись к нашему сообщению. Мы с Микелито…

— А Микелито — это…

Маслюков невозмутимо кивнул:

— Да. Я так его называю.

— Понятно, — усмехнулся Егор. — Что ж, ему это имя подходит.

— Так вот, — продолжил Петя, — мне кажется, что дело гораздо важнее, чем вы думаете. Мужчина, который подошел к нашему «другу»’ в аэропорту, явный профессионал. Во-первых, он абсолютно профессионально ушел от наблюдения. А во-вторых, я видел у него за поясом пистолет.

Кремнев отхлебнул из бокала и пожал плечами:

— И что с того? Это Рио. Здесь каждый второй мужик ходит со «стволом».

— Это не просто «ствол», — возразил Петя. — Это австрийский «глок». С таким через любой металлодетектор можно пройти.

Егор чуть прищурил серые глаза.

— Ты уверен, что не ошибся?

Петя кивнул:

— Абсолютно.

— Гм… — Кремнев облизнул сладкие губы. — А почему в докладе про пистолет ничего не было?