В погоне за мечтой - Марси Мартин

— Тогда подойди и возьми пистолет, так будет быстрее.

Он изумленно уставился на нее, став прежним Остином.

— Ты удивляешь меня, Мэлия. Искренне удивляешь, — заметил он, приближаясь к Мэлии, но не отпуская при этом Кэтрин.

— Не надо, Мэлия, — взмолился Джек, делая шаг в ее направлении.

Она остановила его, взводя курок.

— Доверьтесь мне, Джек, — проговорила Мэлия, выразительно поглядев на него. — Оставайтесь на месте.

Когда Остин оказался на расстоянии вытянутой руки от Мэлии, она ткнула дулом ему между ребер и нажала на спусковой крючок. Направленный выстрел сбил его с ног. Остин выпустил девушку и свалился на бок, нож выпал у него из рук. Как только Кэтрин, спотыкаясь, подошла к Джеку, он спрятал ее за спину, защищая собой от опасности.

— И что теперь, Мэлия? — закричал Джек.

Ее рука с пистолетом упала вниз.

— Ни о чем не беспокойтесь, — с трудом выговорила Мэлия. — Но я должна узнать кое-что, Джек. Ники правда жива?

— С ней все будет хорошо, — честно ответил он.

Мэлия, насилу сдерживая рыдания, посмотрела на блондинку, прятавшуюся за Кейзи.

— Ее сестра… Как ее зовут?

Джек быстро обернулся назад.

— Это Кэтрин.

— Кэтрин? — повторила Мэлия. — Она очень красивая и смелая.

Джек повернулся к девушке, а Мэлия на деревянных ногах приблизилась к обмякшему телу Остина. Струйка крови, лившейся из раны, образовала на полу уже целую лужу. Несмотря на это, Мэлия легла рядом с ним и взяла его за руку. Его ресницы затрепетали, как крылья раненой птицы, и голубые глаза посмотрели на Мэлию.

— Ты удивляешь меня, Мэлия, — едва слышно произнес он. — В самом деле удивляешь. — Внезапно его голубой взор померк. Крепко сжимая пальцы Остина одной рукой, другой Мэлия нажала на спусковой крючок и выстрелила себе в грудь.

Возле палаты стала собираться шумная толпа — это охранники и сотрудники больницы прибежали вслед за полицией. Все суетились и кричали.

Врачи вбежали в палату и стали второпях осматривать Остина и Мэлию.

Растолкав бегущих по коридору полицейских, в палату ворвался лейтенант Танака.

За ним последовали остальные копы.

Кэтрин наблюдала за происходящим словно сквозь туман. Она была не в состоянии отвечать на вопросы полицейских. У нее сложилось впечатление, что все ее силы — физические и умственные — иссякли. Зато Джек стоял непоколебимо, как стена. Завернув Кэтрин в одеяло, он усадил ее на кровать, а сам встал рядом.

С одной стороны, ей казалось, что следующие несколько часов длились вечно, хотя, с другой — это время пролетело как один миг. Мелроузу сообщили о происшествии, и он приехал в больницу. Кэтрин встретила седовласого господина из своих снов в больничной рубашке и завернутой в одеяло.

В это время к ней подошла медсестра, проверила ее состояние и предложила «слабенький транквилизатор». Кэтрин отказалась.

Потом Кэтрин увидела лейтенанта Танаку. Его голова была перевязана, он страдал от головной боли, но был полон служебного рвения. Когда полиция наконец завершила свои дела и им сказали, что они свободны, Кэтрин, Мелроуз и Джек направились проведать Ники, чье состояние после отдыха намного улучшилось. Позднее медсестра сказала, что ее уже можно переводить из палаты интенсивной терапии в обычную палату.

— Слава Богу, — промолвил Мелроуз, глядя на Ники через стеклянную перегородку. — Я останусь с ней, а вы идите в отель и отдохните. Вы заслужили хороший отдых.

Уже наступило утро, когда Кэтрин с Джеком подъехали к «Гавайскому солнцу». Джек довел Кэтрин до ее номера, открыл дверь и задумался. А Кэтрин, сбросив туфли, рухнула на кровать и свернулась клубочком.

Джек вошел в номер следом за ней.

— Ляг в постель, — проворчал он. Отогнув покрывало, он накрыл им Кэтрин.

Ее веки даже не дрогнули, но вдруг она сонным голосом пробормотала:

— А ты настоящий герой.

Выпрямившись, Джек удивленно посмотрел на нее. Кэтрин казалась такой спокойной, такой безгрешной — как маленькая девочка.

— Нет, это ты героиня, — возразил он.

— Тогда я счастлива.

В горле у Кейзи встал ком. Он присел на корточки возле кровати.

— Разбудишь меня, когда придет время навестить Ники? — спросила она.

Джек улыбнулся.

— Конечно, разбужу, — пообещал он.

Время шло. Дыхание Кэтрин постепенно стало ровным и тихим. Погладив ее по голове, Кейзи встал.

— Еще увидимся, — пробормотала она.

Чувства с такой силой охватили Джека, что на глазах у него выступили слезы.

— Кэтрин! — позвал он.

Нет ответа. Девушка крепко спала.

— Я тебя люблю, — шепотом добавил Джек и тихо вышел из комнаты.

* * *

Лучи полуденного солнца, проникнув в больничную палату, заиграли на золотистых волосах Ники, безжалостно осветили лиловую шишку у нее на лбу и фиолетовые синяки под глазами. За последние девять часов Мелроуз несчетное число раз смотрел на нее и не переставал удивляться тому, что она осталась жива.

Проснувшись позднее, Ники была в полной памяти. Мелроуз стоял рядом с ее кроватью, когда пришли полицейские, и девушка ответила на все их вопросы о том, что произошло с ней за последние два дня. Ники покривила душой лишь однажды, не сообщив о том, что Остин — ее дядя и добрый друг — столкнул ее ногой в глубокую лавовую расщелину.

Такое нападение смогло бы сокрушить любого, только не Ники. Ее вообще трудно было сломить — и это качество объединяло девушку с ее новообретенной сестрой, Кэтрин Уинслоу. Глядя на них обеих, Мелроуз был потрясен до глубины души. Впрочем, он много раз повторял, что ему повезло повстречаться с такими смелыми женщинами.

Мелроуз поморщился, вспоминая недавние события. Жаль, что он не дал себе труда хорошенько обдумать предложение Остина заняться добычей изумрудов!

— Мне даже не верится, что я стал невольным пособником преступления, — то и дело повторял он.

— Трастовый фонд тут ни при чем, — возражала ему Ники. — Все дело в Остине. Он был болен, Мелроуз. Он наговорил мне такого, что я даже не хочу вспоминать. Никто из нас не знал его по-настоящему.

— Много лет назад я никак не мог взять в толк, почему это твои дедушка с бабушкой разделили наследство так несправедливо: Остин был хорошо обеспечен, но мог ограниченно пользоваться средствами, в то время как Филипу досталась основная часть состояния Палмеров. Лишь теперь я понимаю, что они, должно быть, знали, что с их сыном творится неладное.

— Никто из нас не знал его по-настоящему, — повторила Ники. — Даже та, которая больше всех любила его. — Ее губы задрожали, глаза загорелись. — Дом станет таким пустым без Мэлии.