Король и злой Горбун - Владимир Гриньков

Касаткин, наверное, донес мои слова до тех, кто их должен был услышать. Прошло всего два или три дня после нашего с ним разговора. Я вышел из гастронома, куда заехал по пути домой, и шел к машине, как вдруг зацепился за что-то взглядом. Обернулся и увидел «лейтенанта». Этот парень стоял у белой «девятки» и смотрел на меня – спокойно, без вызова, как будто ждал, когда я его замечу. От него не исходило угрозы. Я медленно пошел к нему. Между мной и им была эта «девятка», в ней кто-то сидел, но я не обращал внимания. Шел и смотрел «лейтенанту» в глаза.

– Привет, – сказал он.

Я не ответил.

– С тобой хотят поговорить.

И только тогда я обратил внимание на сидящую на заднем сиденье «девятки» женщину. Это была Нина Тихоновна. Она смотрела на меня с тревогой и ожиданием. Поначалу я подумал, что она в машине пленница, но тут Нина Тихоновна открыла дверцу – сама! – и сказала мне:

– Здравствуйте.

Я посмотрел на «лейтенанта», потом снова на Нину Тихоновну. Она не была пленницей, это я понял.

– Садитесь, – сказала женщина и шире распахнула дверцу.

«Лейтенант» с демонстративной незаинтересованностью неспешно пошел прочь. Я сел в машину. В салоне, кроме Нины Тихоновны, оказался еще один человек, молодой парень, который сидел за рулем. Он даже не обернулся, когда я очутился в салоне.

Нина Тихоновна комкала в руках платочек и выжидательно смотрела на меня.

– Как вы? – спросила после паузы.

– А вы?

Я задавал вопрос совершенно искренне, а ей, наверное, послышался вызов. Опустила глаза и негромко произнесла:

– Простите меня.

– Вам есть за что просить прощения?

Ответила твердо, но глаз не подняла. И все терзала свой платочек.

– Так нехорошо получилось… Вас в это втянули, даже не предупредив… Мне так жалко, поверьте…

– Вы с ними заодно, да?

– Да.

И опять не подняла глаз.

– Кто вы?

– Вы о чем, Женя?

– Что за структура? МВД? ФСБ?

Парень за рулем превратился в статую. Бюст самому себе. Тоже из той компании, похоже.

– Это не имеет значения, Женя, – ответила Нина Тихоновна, и в ее голосе появилась твердость.

Хотела взять себя в руки, чтобы благополучно провести этот разговор.

– Мы решили, что я должна с вами встретиться. – «Мы» – это они. – Чтобы вы видели, что со мной все в порядке и что меня не надо искать. Я жива, здорова. И еще я хотела извиниться перед вами.

– Выйди! – сказал я парню.

Он даже не пошевелился, сделав вид, что не понял. Тогда я толкнул его в плечо. Он обернулся и смерил меня тяжелым взглядом. Нина Тихоновна не произнесла ни слова и ни во что не вмешивалась.

– Выйди! – повторил я.

«Лейтенант» маячил совсем неподалеку. Парень за рулем смотрелся грозно, но было видно – размышляет, стоит ли ему подчиниться. Я распахнул дверцу, потянул за собой Нину Тихоновну. Вот в этой ситуации парень сплоховал, не знал, как поступить. Мы очутились вне машины, я захлопнул дверцу. Обеспокоенный «лейтенант» торопливо направлялся к нам.

– Все в порядке, Толик! – поспешно сказала Нина Тихоновна.

Он замедлил шаг, но настороженности в его взгляде не убавилось.

– Прогуляемся, – предложил я Нине Тихоновне.

Не хотелось оставаться рядом с этой машиной. Мы неспешно направились вдоль переулка.

– Я знаю, что вы служите в МВД, – сказал я.

– Да, это правда.

– И Пашутин тоже оттуда?

Она внимательно посмотрела на меня. Наверное, удивилась тому, что я знаю его настоящую фамилию.

– Он немного по другому ведомству. Я не знаю всех подробностей, Женя. Существует какое-то подразделение, что-то вроде группы по борьбе с организованной преступностью. Их собрали именно для проведения спецопераций. Это называется операция под прикрытием. Сотруднику присваивается легенда, какая-то вымышленная биография, и под этим прикрытием он проникает в преступную среду.

– Преступная среда – это мы? – ехидно уточнил я.