Монсегюр. В огне инквизиции - Татьяна Семенова

Действительно, с улицы доносился звон мечей и крики.

— Да откуда эти рыцари взялись?! — выкрикнул коротышка.

— Не знаю. Из ворот замка никто не выходил. Кроме этих, конечно.

И разбойник ткнул пальцем в сторону ребят.

— Провести нас хотели, — злобно произнёс коротышка. — Мерзавцы! — Он повернулся к своему приятелю: — Говорил же тебе, нечего с ними церемониться.

И двинулся в сторону ребят:

— Быстро давайте прибор! Иначе убью вас. — Он вытащил нож. — Чёрт, надо было взять с собой пистолет.

Коротышка выругался. Перед «полётом» в прошлое хронопилотам запретили брать любое огнестрельное оружие. Причина была проста: его ещё не изобрели в этом веке. А правило номер один Секретной лаборатории гласило, что вмешиваться в историю нельзя. Особенно привносить туда предметы, которые ещё не изобретены.

— Отбери у них сумку! — крикнул коротышка разбойнику со шрамом.

Тот бросился к ребятам. Саша и Ваня побежали вокруг озера. Но разбойник уже огибал его наперерез им, а коротышка заходил с другой стороны. Друзья оказались в ловушке. «Надо было пробиваться к выходу», — в отчаянии подумал Иван.

Но тут Аня неожиданно для всех бросилась к коротышке и со всего маху столкнула его в озеро. Разбойник, растерявшись, застыл в нерешительности. Он не знал, что делать — вытаскивать из воды своего сеньора или бежать за ребятами. Воспользовавшись замешательством, друзья метнулись к выходу.

И тут на их пути возник другой похититель, тот, что высокого роста. Саша кинулся вперёд, пытаясь сбить его с ног, но тот спокойно отошёл в сторону. Путь был свободен. Ребята кинулись наружу и услышали, как высокий крикнул им вдогонку:

— Счастливого пути! Я надеюсь на ваше благоразумие! Встретимся на родине!

Выбежав из пещеры, ребята сразу окунулись в водоворот сражения. Повсюду слышался лязг металла, раздавались отчаянные крики раненых. Воздух был пропитан смертью, ненавистью, страхом и всеобщей эйфорией победы над врагом. Иван подбежал к лежащему на земле в луже крови разбойнику и выхватил из его рук меч. Лицо Оболенского раскраснелось от возбуждения, глаза блестели. Саша встал перед ним.

— Ты сможешь убить человека? — спросил он, глядя прямо в глаза другу.

Иван на секунду опешил.

— Убить человека? — повторил он.

И, будто испугавшись этих слов, опустил меч.

Когда всё закончилось, рыцари собрались возле пещеры. Один их них взобрался на самый верх скалы и, достав из-за пояса рог, протрубил сигнал победы.

Саша, Аня и Иван стояли немного в стороне.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Саша у девушки.

— Для варёного рака всё худшее уже позади, — попыталась отшутиться Аня.

Саша улыбнулся. Раз шутит, значит, всё в порядке.

— Послушай, Саш. — Она внимательно смотрела на перевязанную руку Ветрова. — Что с тобой случилось?

— А, ничего… ерунда.

Он убрал руку за спину.

— Бандитская пуля, — буркнул Оболенский.

— Дай, я посмотрю! — потребовала Аня.

Саша покорно протянул руку. Она размотала платок — её платок, тот, что она дарила ему перед отъездом. Это было так трогательно. Ане стало даже как-то неловко. Порезы оказались неглубокими, но требовали обработки.

— Обещай мне, что в замке пойдёшь к той старухе-знахарке, помнишь? Она дала нам чудесную мазь после этих жутких испытаний, когда нас кололи иглами.

— Обещаю, — сказал Ветров и покраснел, как рак.

Затем ребята стали расспрашивать Аню о том, что произошло с ней после похищения. Аня тяжело вздохнула — ей совсем не хотелось об этом вспоминать, — но отказать друзьям она не могла.

— Это был как страшный сон наяву, — начала она.

Но тут кто-то подошёл к ней сзади и дотронулся до руки. Аня вздрогнула от неожиданности и обернулась. Перед ней стоял Анри. Он улыбался…

Она не верила своим глазам. Он жив! Слёзы радости покатились по щекам. От волнения она не могла произнести ни единого звука. Её взор с молчаливой лаской скользил по его лицу, чёрным кудрям, выбившимся из-под шлема… Да и зачем слова? Они были не нужны, потому что он слышал, о чём она молчала. Весь мир для них будто перестал существовать. Они смотрели в глаза друг другу и видели там лишь своё отражение. И бесконечное счастье.

Оболенский и Ветров наблюдали эту молчаливую сцену, открыв рот от изумления, пока Саша, дёрнув Ивана за рукав и тяжело вздохнув, не сказал:

— Пойдём к рыцарям.

Лицо Оболенского передёрнулось болезненной гримасой. К такому он не был готов.

Опустив голову, Иван поплёлся за другом, тихо прошептав:

— Так она на меня никогда не смотрела.