И сколько раз бывали холода - Татьяна Свичкарь

Уже вроде кончилось всё – экзамены, выпускной… Уже сбегали друг к другу проститься те, кто уезжал. И всё же, когда Васе пришла в голову мысль: «А давайте ещё раз все вместе на берегу посидим» – они откликнулись так быстро и так дружно, будто в этом было спасение от предстоящей разлуки.

У них было своё место на берегу Волги. Надо было доехать на «четвёрке» до конечной, спуститься к дебаркадеру и повернуть не на городской пляж, а в другую сторону. Горы спускались к Волге, полоска берега узкая, каменистая, идти неудобно. Но минут через десять открывалась небольшая, тоже каменистая площадка. Здесь лежало поваленное дерево, старое, отполированное до шёлкового блеска. Теперь они сидели тут – вшестером, как всегда, и жарили мясо на решётке.

Анеля очень волновалась и руководила процессом. Всё было её – решётка для барбекю, пластиковое ведёрко. И мясо, которое купили ребята, она накануне замариновала.

Жарил Коля Игнатенко. Саша смотрела на него и думала, что он наверняка понравился бы её маме. Такой гарный украинский хлопец – плечистый, широкобровый.

Вася «накрывал на стол» – выложил на принесённую клеёнку зелёный лук, завёрнутые в салфетку бутерброды, поставил бутылку с кетчупом. Таня достала из сумочки коробку конфет и бутылку коньяка.

– Папе подарили. Он сказал – плохой коньяк, надо избавляться от него. А я поняла, что он шутит. Я обычно крепкого ничего пить не могу. А тут глотнёшь, и он как будто сам прыгает в горло, – щебетала она.

– Ну давай разольём твоего прыгучего, – Захар открутил пробку. – Колян, готово у тебя?

Коля кивнул, выложил на тарелку дымящиеся куски мяса.

Ребята держали в руках пластиковые стаканчики, которые, вообще-то, предназначались для минералки.

Захар прищурил глаза, и была в них странная удовлетворённость. Такой хороший день – солнце, мелкие волны набегают и ложатся у ног. И всё кажется каким-то нереальным, простым и добрым.

Саша смотрела на него и понимала, что в эту минуту он весь в себе, погружён в себя и что ему – в глубине души – ничуть не жалко уезжать.

– Тост, – сказала она.

– Тихо, – Анеля пихнула в бок смеющегося Васю.

– Знаете, – продолжала Саша. – Вот мы… кто-то из нас значит друг для друга больше, кто-то меньше… Одни будет жить бок о бок, а другие встретятся через двадцать лет. Но больше никто и никогда не увидит нас такими, какие мы сейчас… И когда бы мы ни встретились, нам всегда будет по восемнадцать. Мы – это вечность. И мы – это сила. Ребята, я это только с вами поняла. Главное не проходить мимо, не отводить от себя ударов судьбы, а бороться, чтобы изменить жизнь… сделать её добрее. И тогда мы многое сможем. За нас!