И сколько раз бывали холода - Татьяна Свичкарь

Пока Саша не доехала до огромного железнодорожного вокзала, она ещё чувствовала себя дома. Солнце, заливающее троллейбус, – такое ласковое, мирное. Привычный пейзаж за окном – ботанический сад, улицы, где каждый дом знаком…

А вокзал… Она покатила свою сумку на колёсиках, ощущая себя песчинкой. Здесь уже все мысленно были в дороге, в других городах. То и дело объявляли о прибытии и отправлении поездов, и названия звучали: Пенза, Москва, Владивосток, Екатеринбург…

Ей предстояло ждать почти два часа.

– Я не опоздал? – Дмитрий бежал по залу. – Чёрт, задержали нас сегодня, таксист пообещал, что успеем, но пробки. Когда твой уходит?

Он взглянул на часы:

– Идём, я тебя покормлю. Идём, не артачься, тебе два дня на сухомятке сидеть.

Они пошли в уголок зала, в кафе «Жили-были». Саша села на тяжёлую дубовую лавку, и стол был такой же – широкий, дубовый. Она вдруг почувствовала: проголодалась так, что готова лизать даже горчицу из баночки.

Дмитрий принёс обед. Солянка, густая, дымящаяся, голубцы в капустных пелёнках, кофе с пирожками.

Они заговорили почти одновременно, одними и теми же словами:

– Восемь месяцев…

– Всего восемь месяцев…

– И ещё будут зимние каникулы.

– А сколько там будет лошадей!

– И Ира тебя уже ждёт…

Объявили посадку. Оба вздрогнули. Саша – словно её только что разбудили, Дмитрий – чуть заметно. Будто именно в этот момент путь назад был отрезали.

А потом вдруг стало некогда. Стоянка поезда десять минут. Надо пробежать огромный зал ожидания, подземный переход, найти третий вагон…

Билеты проверяла немолодая проводница, крашеная блондинка с усталым лицом.

– Я провожающий, – Дмитрий внёс в вагон тяжёлую сумку. Тяжёлой она была в основном из-за еды. Мама не удержалась – клала съестное, пока сумка не перестала закрываться. Долгая дорога, чужой город…

Саша боком протискивалась по проходу, искала Дмитрия и своё место. Её соседками оказались две толстые тётки. Не обращая внимания на предотъездную толкотню, они переодевались, стаскивали брюки, джемперы. В купе было не повернуться. Саша и Дмитрий приткнулись где-то в проходе. Он не отпускал её ладони. Потому что видел – она не поднимает глаз, держится за тепло его рук, за его голос.

– Скоро, очень скоро… Ты вернёшься. Я тебе буду звонить каждый день. Я буду писать… Я… Я приеду! Слышишь?

Он слегка встряхнул её руки.

Она зажмурилась и на миг припала к нему. Вдохнула запах – табака, шерстяного свитера… Он целовал её волосы.

– Ну всё, всё…

– Провожающие, выходим из вагона, шла навстречу проводница.

Когда Саша открыла глаза, Дмитрий уже стоял за окном, смотрел на неё неотрывно.

Ещё несколько секунд, и пейзаж за толстым мутным стеклом поплыл. Освещённый солнцем, уходил город в свою жизнь, теперь без неё. Тётки переоделись и немедленно принялись закусывать. Теперь на несколько дней здесь был их дом.

А ещё одна соседка, смущённо улыбаясь, вынула из сумки рыженького пёсика породы чихуахуа. Из тех собачек, что меньше кошки.

– Приглядите за ним, пока я постель застелю, – попросила она Сашу. – Мачо, Мачо, сидеть.

Но малыш не стал сидеть. Изящный, похожий на оленёнка, он, перебирая тонкими лапками, подошёл к Саше. Она увидела его блестящие доверчивые глаза и сунувшуюся к ней мордочку.

Та доверчивость, с которой она принимала жизнь и за которую ругала себя, была оправдана этим маленьким, забавным, милым существом. Значит, её дал Бог…