Дети Одина - Патрик Колум

— Открой ворота, Хеймдалль, — обратился к нему Всеотец, — открой ворота, ибо сегодня боги посетят священных норн.

Без единого слова Хеймдалль широко распахнул ворота, за которыми начинался мост более яркий и более зыбкий, чем любая радуга, видимая с земли. Тогда Один, и Тюр, и Бальдр ступили на него. Тор последовал за ними, но прежде чем его нога опустилась на мост, Хеймдалль положил руку ему на плечо.

— Ты не можешь идти этой дорогой, Тор, — сказал Хеймдалль.

— Что? Ты, Хеймдалль, остановишь меня? — вскричал Тор.

— Да, потому что я хранитель пути к норнам, — отвечал Хеймдалль. — Ты со своим молотом слишком тяжел. Мост, который я охраняю, обломится под тобой, Тор Молотоносец.

— И все же я пойду к норнам вместе с Одином и моими собратьями, — сказал Тор.

— Но не этой дорогой, Тор, — повторил Хеймдалль. — Я не допущу, чтобы под твоей тяжестью и тяжестью твоего молота рухнул мост. Оставь мне свой молот, если собираешься идти здесь.

— Нет, нет! — отшатнулся Тор. — Я никому не доверю молот, защищающий Асгард. И ничто не помешает мне пойти с Одином и моими собратьями.

— Есть другой путь к источнику Урд, — сказал Хеймдалль. — Видишь эти две широкие клубящиеся реки — Кермт и Эрмт? Можешь ли ты перейти их вброд? Они холодны, и испарения их удушливы, но они приведут тебя к источнику Урд, где сидят три священные норны.

Тор посмотрел на две широкие кипучие реки. Воды их были холодны, а испарения удушливы. И все же, переходя их, он сможет нести на плече молот, который никому не решается доверить. Он шагнул в дымящуюся реку, омывавшую основание радужного моста, и с молотом на плече стал пробираться к другой реке.

Один, Тюр и Бальдр были уже у источника Урд, когда Тор выбрался из бурлящей реки, мокрый и запыхавшийся, но по-прежнему с молотом на плече. Тюр, прямой и красивый, опирался на свой меч, сплошь испещренный магическими рунами. Бальдр стоял с опущенной головой и с улыбкой на устах, очарованный тихой песней двух чудесных лебедей, а подле него стоял Один Всеотец, в своем синем плаще, окаймленном золотыми звездами, без шлема-орла на голове и без копья в руках.

Три норны — Урд, Верданди и Скульд — сидели у источника, вытекавшего из дупла огромного корня Иггдрасиля. Урд была седовласой старухой, Верданди — юной красавицей, а Скульд почти невозможно было разглядеть, потому что она сидела позади сестер и волосы падали ей на лицо. Урд, Верданди и Скульд прозревали все прошлое, все настоящее и все будущее. Всеотец заглянул им в глаза, даже в глаза Скульд. Долго, долго взирал он на норн божественными зеницами, пока другие слушали песнь лебедей и шорох листьев Иггдрасиля, падающих в источник Урд.

И в глазах норн воочию увидал Всеотец предвестия и предзнаменования, о которых поведали ему Хугин и Мунин. И тут через радужный мост перешли Фригг, Сив и Нанна, жены Одина, Тора и Бальдра. Фригг посмотрела на норн, потом обратила взор, полный любви и печали, на Бальдра, своего сына, и, отступив, положила руку на голову Нанны.

Всеотец оторвал взгляд от норн и перевел его на Фригг, свою царственную супругу.

— Я должен на время покинуть Асгард, супруга Одина, — молвил он.

— Да, — отозвалась Фригг. — Многое нужно сделать в Мидгарде, мире людей.

— Я обращу свое знание в мудрость, — продолжал Один, — дабы то, что неминуемо случится, по возможности обернулось к лучшему.

— Тебе нужно идти к источнику Мимира, — сказала Фригг.

— Я пойду к источнику Мимира, — сказал Один.

— Иди, супруг мой, — сказала Фригг.

Они опять прошли по радужному мосту, более чудесному и более зыбкому, чем тот, который люди видят с земли. Все вернулись по радужному мосту, асы и асини, Один и Фригг, Бальдр и Нанна, Тюр со своим мечом и Сив рядом с Тюром. Что до Тора, то он с молотом Мьёлльниром на плече опять побрел через кипящие реки Кермт и Эрмт.

Малютка Хнос, самая юная из обитателей Асгарда, стояла рядом с Хеймдаллем, стражем богов и хранителем моста, ведущего к источнику Урд, когда Один Всеотец и его царственная супруга Фригг с поникшими головами вышли из огромных ворот. И она слышала, как Один произнес:

— Завтра я стану Вегтамом Странником, бредущим по дорогам Мидгарда и Ётунхейма.

Часть 2
Вегтам Странник

Всеотец отправляется к источнику Мимира
Какой ценой он обретает мудрость

И вот Один, уже не верхом на Слейпнире, своем восьминогом коне, не в золотых доспехах и шлеме-орле и даже без своего копья, отправился странствовать по Мидгарду, миру людей, держа путь к Ётунхейму, стране великанов.

Его называли уже не Один Всеотец, а Вегтам Странник. На нем был темно-синий плащ, а в руках — посох. И вот, направляясь к источнику Мимира, он встретил великана верхом на гигантском олене.

Перед людьми Один представал человеком, а перед великанами — великаном. Он зашагал рядом с великаном на гигантском олене, и они повели разговор.

— Кто ты, о брат? — спросил Один великана.

— Я Вафтруднир, мудрейший из великанов, — ответил ехавший верхом на олене.

Тогда Один узнал его. Вафтруднир действительно был мудрейшим из великанов, и многие пытались занять у него мудрости. Но приходившие к нему должны были разгадывать загадки, и, если им это не удавалось, великан отсекал им головы.

— Я Вегтам Странник, — сказал Один, — и знаю, кто ты, о Вафтруднир. Я постараюсь кое-чему у тебя научиться.

Великан расхохотался, показав зубы.

— О-хо-хо! — воскликнул он. — Я готов вступить с тобой в игру. Известна ли тебе ставка? Ты получаешь мою голову, если я не отвечу на какой-нибудь из твоих вопросов. А если ты не сможешь ответить на какой-нибудь из моих вопросов, я получаю твою голову. Хо-хо-хо. Ну что, приступим?

— Я готов, — сказал Один.

— Тогда ответь мне, — начал Вафтруднир, — как называется река, отделяющая Асгард от Ётунхейма?

— Ивинг — имя этой реки, — сказал Один. — Ивинг, воды которой студены, но никогда не одеваются льдом.

— Твой ответ верен, о Странник, — молвил великан. — Но за мной еще два вопроса. Как зовут коней, на которых День и Ночь ездят по небосводу?

— Скинфакси и Хримфакси, — отвечал Один.

Тут Вафтруднир не на шутку перетрухнул, потому что эти имена были известны только богам и мудрейшим из великанов. Если незнакомец не спасует перед последним вопросом, настанет его черед спрашивать.