Рассказы о Великой Отечественной войне - Сергей Петрович Алексеев

как хотели, как раз к рассвету. Проплывают фашисты мимо Летнего сада, мимо Фонтанки, Мойки, рядом с Дворцовой площадью. А вот и шпиль Петропавловской крепости. А вот и Адмиралтейская игла всё так же шпагой пронзает небо. Всё точно так, как мечтали о том фашисты. Разница лишь в одном. Живыми мечтали вступить они в Ленинград. Живыми.

А тут…

Несёт свои воды река Нева. Плывут в последний свой путь фашисты.

Голубая дивизия

На помощь фашистским войскам, штурмовавшим Ленинград, прибыла дивизия испанских фашистов. Называлась дивизия Голубой. Как-то в Голубой дивизии отмечался какой-то важный фашистский праздник.

Много гостей ожидали в этот день в Голубой дивизии. Приедут соседи по фронту. Прибудут важные генералы из штаба армии, в которую входила дивизия. Ожидалось и ещё более видное начальство – генералы из штаба группы армий «Север». Эта группа армий как раз и блокировала Ленинград. Даже из самого Берлина предполагались гости.

Узнали советские разведчики, что в штабе Голубой дивизии намечен праздник, доложили об этом своему командованию.

Штаб испанской дивизии находился недалеко от наших передовых позиций. Сюда легко доставала советская артиллерия. Решили артиллеристы Ленинградского фронта устроить фашистам к празднику иллюминацию.

Командующий артиллерией Ленинградского фронта генерал Георгий Федотович Одинцов так и сказал:

– Что же это за праздник без иллюминации? Устроим фашистам праздничный фейерверк.

Снова ходили наши разведчики в тыл к фашистам, разузнали точно про день, про час, на который назначен праздник.

– Между шестью и восемью часами вечера будет праздник, – доложили своим разведчики.

Не ошиблись разведчики. Точно к шести часам вечера стали к фашистам съезжаться гости. Соседи по фронту приехали. Из штаба фашистской армии, в которую входила Голубая дивизия, видные генералы приехали. Собрались фашисты, ждут ещё более важных генералов, тех, что собирались приехать из штаба армий «Север» и из самого Берлина.

Вот наконец прибыли и эти генералы. Собрались все. Семь часов вечера. Начинается праздник.

Часы показали пять минут восьмого, или, как говорят военные, девятнадцать ноль пять.

Прокричали фашисты своё приветствие: «Хайль!» Расселись. Начался праздник.

Начался праздник – и вдруг! Страшный артиллерийский огонь обрушился на штаб Голубой дивизии. Это стали стрелять советские пушки.

Точно ложились снаряды. Попадали в дом, в котором собрались фашисты. Разрывались рядом с домом, куда выбегали фашисты в панике.

Сорвали наши фашистам праздник. Много фашистов тогда погибло. И из состава самой Голубой дивизии, и из тех, кто приехал в гости.

После этого недолго пробыла Голубая дивизия под Ленинградом. Перевели её куда-то. Уехала дивизия.

– Испарилась дивизия, – поговаривали наши солдаты. – Словно мечта – растаяла. Не зря – Голубая.

«Мессершмитт» и «Пантели»

Авиация. Разные тут самолёты. Есть истребители, есть разведчики, прославились грозные советские штурмовики. Есть бомбардировщики: лёгкие, средние, тяжёлые, дальние. Есть ночные бомбардировщики. Есть самолёты морские, есть санитарные, есть просто учебные. Много различных типов. Много различных марок. Есть Илы, есть Яки, есть МиГи, есть Ла. Есть Пе-2, есть знаменитый По-2, есть, наконец, Ли-2. Ли-2 – пассажирский и грузовой самолёт.

Лётчик Пантели был как раз командиром на грузовом Ли-2.

Ли-2 – самолёт по тем временам вместительный. Удачным считался, надёжным. Два крыла, два винта, два мотора, два пилота сидят в кабине. Слева в кресле сидит пилот, справа сидит пилот. Тот, кто слева, и есть командир воздушного корабля. Слева сидит Пантели.

Отважен Пантели. Влюблён он в небо, в моторный гул. Всех, кто летает, всё, что летает, Пантели безумно любит.

А вот Ли-2 почему-то не очень любит. К другому лежит у него душа. Истребитель в душе Пантели. Об истребителе он мечтает. Вот где простор, размах. Вот где бои с противником. Мечтает с фашистами лётчик биться. А тут – грузовой Ли-2.

Правда, есть на самолёте воздушный стрелок. Есть пулемёт у стрелка воздушного. Но ведь сам самолёт того… «Грузовая бочка» называет его Пантели.

В декабре 1941 года лётчик Пантели на своём Ли-2 прибыл под Ленинград. Перебрасывал грузы через Ладожское озеро. Были самые трудные дни Ленинграда. Автомобильная дорога через Ладожское озеро только налаживалась. Лётчики и до этого помогали ленинградцам. Теперь их помощь важна вдвойне. На грузовых самолётах доставляли лётчики в Ленинград продукты, боеприпасы, вывозили больных и раненых.

Не обеспечишь, конечно, по воздуху нужды миллионного города. Тем важнее любой полёт. Не знали в те дни самолёты отдыха.

Фашисты всячески старались сорвать эту помощь Ленинграду по воздуху.

Начали фашистские истребители охоту за советскими транспортными самолётами. Нередко сбивали наших.

Однажды в небе над Ладожским озером фашистский истребитель «мессершмитт» атаковал и Ли-2 Пантели. Стояла зима. Льдом искрилась внизу Ладога.

Сошлись фашист и советский лётчик. Завязался воздушный бой. Ли-2 – тихоход. Ли-2 – самолёт-мишень. Атакует его фашист. Не будет ему пощады.

Вот-вот и конец Ли-2. Но что такое?! Ушёл от огня Ли-2. Успел отвернуть самолёт Пантели.

Пронёсся стрелой «мессершмитт». Разворот, ещё разворот. Снова готов к атаке. Ринулся коршуном, ринулся ястребом. Из пулемётов снова открыл огонь.

Вот-вот и конец Ли-2. Но что такое? Ушёл от огня Ли-2. Успел отвернуть самолёт Пантели.

Разозлился фашистский лётчик. Вновь разворот, иммельман, разворот. Снова готов к атаке.

И вдруг… Что такое?! Ли-2 ринулся сам в атаку. Опередил он фашиста. Припал к пулемёту воздушный стрелок. Первым открыл огонь. Секунда. Нет, меньше секунды. Вздрогнул фашистский истребитель, затем на миг словно застыл на месте и тут же «клюнул» носом и стремительно рухнул вниз. Пробил он лёд на Ладожском озере, блеснул, махнул хвостом и исчез в пучине.

Шутили потом на Ладоге: самолёт-истребитель, мол, появился новый.

– Марки какой?

– «Пантели»!

Выставочный экземпляр

Фашисты совершали регулярные налёты на Ленинград.

Лётчик младший лейтенант Алексей Тихонович Севастьянов нёс ночную патрульную службу в ленинградском небе. Неспокойно небо над Ленинградом. Прорываются к Ленинграду фашистские самолёты. Бросают на город бомбы. Бороздят по небу наши прожектора. Ищут, нет ли фашистов в воздухе.

Летел Севастьянов на самолёте-истребителе И-153. Самолёт был типа «биплан», то есть двукрылый, имел справа и слева по два крыла. Называли его лётчики любовно «чайкой». Походил внешним видом своим истребитель чем-то на красивую морскую птицу. На верхних крыльях имел характерный, словно у чайки, излом крыла.

Летит Севастьянов на «чайке», следит за ночным ленинградским небом. Наблюдает, как ходят по небу лучи прожекторов, не осветит ли луч самолёт врага. Ходят лучи по небу. Ищут фашистов в небе. Вот наткнулся один из лучей на фашистский бомбардировщик. Вот быстро к нему подбежал второй. Скрестились лучи. Оба освещают теперь фашиста. В месте пересечения лучей и находится вражеский бомбардировщик.

Называется это «вилкой». Схватила фашиста «вилка», держит. Передвигается «вилка» за неприятельским самолётом. Пытается фашист вырваться из лучей. Однако вцепились в него прожектора. Не дают фашисту возможности снова уйти в темноту.

К освещённому фашистскому самолёту и устремился на своей «чайке» Севастьянов. Подлетела «чайка», атаковала фашиста, открыла огонь.

Опытными, умелыми оказались лётчики на фашистском бомбардировщике. Уходят они от огня Севастьянова. То отвернут самолёт, то подвернут, то чуть высоту убавят, то стремительно прыгнут вверх. Не удаётся «чайке» подбить фашиста. Пули проходят мимо.

Вот вырвался всё же фашистский самолёт из лучей прожекторов, ушёл в темноту, словно юркнул за занавес. Не видит его Севастьянов.

Сокрушается лётчик. Ругнул прожектористов. Ругнул себя. Однако рано на прожектористов ругнулся лётчик. Забегали, заметались по небу лучи прожекторов. Снова поймали они фашиста.

Приблизился снова лётчик к врагу. Точно схватил в прицел. Но что такое?! Не мчатся пули. Продолжает фашист лететь – целёхонек. Ясно Севастьянову: молчит пулемёт. Снова нажал на гашетку. Всё понятно: истрачены все патроны.

Уходит, уходит, уходит фашист!

– Нет, не уйдёшь, не уйдёшь, не уйдёшь! – Севастьянов кричит врагу.

Не ушёл