Музыкальные мифы. Книга 4 - Владимир Викторович Кирюшин

как вдруг дверь открылась, и на пороге появился СОЛдат. Это была копия РЫжего мальчишки, но только постарше. Держа в руках свечу и почему-то шатаясь, СОЛдат пошел прямо на УМЕНЯ.

— Ха! А это что такое? — пробормотал он нетвердым голосом, подойдя к застывшему РЫжему мальчишке и его бабушке.

— Никак, моя бабуля?... Эй, а ты чего здесь делаешь? — обратился он к брату (УМЕНЬ понял, что СОЛдат был старшим сыном в семье ПЕНТАХОРДОВ).

Но РЫжий мальчишка не шевельнулся.

— Ха! Тоже мне памятники какие-то! — разозлился СОЛдат и щелкнул РЫжего мальчишку по носу. — Надо же, а как живые...

Тут он заметил УМЕНЯ.

— А это... что такое? Ты... тоже — памятник?

— Не-е-ет, — в страхе проговорил УМЕНЬ, — я живой мальчик.

— А как тебя зовут?.. — СОЛдат наклонился к самому лицу ТРЕЗВУЧИЯ и, казалось, стал его внимательно рассматривать.

— У..УМЕНЬ, — ответил малыш и на всякий случай полез в карман за ДИАТОНИЧЕСКИМ КЛАСТЕРОМ.

— Хм... Не знаю, — разочарованно прошепелявил СОЛдат.

— А меня... зовут... СольФаМиРеД... Очень легко запомнить: СОЛдат СольФаМиРеД!.. — и он рухнул на пол.

— Дядя! Что с вами? Что с вами? — испугался УМЕНЬ, пытаясь поднять СОЛдата.

СОЛдат открыл глаза и вновь удивленно уставился на мальчика:

— Ха! Опять ты? Живой памятник?.. Чего ты хочешь?

— Я хочу поднять вас...

— Поднять?.. А разве я лежу? Странно...

— Ну, конечно, лежите. Вы свалились, как мешок с картошкой.

— Чего?.. — возмутился СОЛдат. — Это я картошка? — СОЛдат попытался встать, но это у него не получилось. — Хм... Странно... Я и вправду мешок. Вот, так всегда после этих дурацких ягод ТРЕМОЛО. Сначала дрожишь, дрожишь, а потом становишься тяже-е-е-лым. — И СОЛдат зевнул. — Дай попить. Там... в углу стоит ...МОЛОко. После ТРЕМОЛО его обязательно пить надо. ТРЕ-МОЛО... — в конце слова слышишь, четыре буквы говорят: «МОЛОко.» Значит, его и надо выпить, — сказал СОЛдат многозначительно и вновь уронил все свои пять голов на каменный пол. Больше он не просыпался.

УМЕНЬ не отходил от СОЛдата всю ночь. Ему почему-то было очень жалко этого большого рыжего парня.

Наконец, под утро СОЛдат проснулся. Он открыл глаза сначала на одной голове, а потом еще на трех. Пятая голова никак не хотела просыпаться. Увидев УМЕНЯ, СОЛдат сказал:

— А... Это ты, памятник. Дай мне еще МОЛОка.

Выпив целую банку и почувствовав себя совсем свежим, СОЛдат поднялся с пола и поманил УМЕНЯ пальцем:

— Слушай, так это ты мою МИлую бабулю с братцем склеил? А? — И, не дождавшись ответа, захохотал. — Да ты не бойся. Я за это ничего плохого тебе не сделаю. Ну, склеил и склеил! Ничего с ними не случится. Так даже лучше — меньше шума будет.

Он о чем-то задумался:

— Слушай! Пойдем со мной, пока все спят. Ты мне нравишься. Я покажу тебе дворец ГАММ. Хочешь?

И, не спрашивая согласия УМЕНЯ, СОЛдат схватил его под руки.

Они вышли на улицу. Шел дождь, и поэтому не было видно ни одного прохожего. УМЕНЬ опять испугался и задрожал.

— Ты чего это? — удивился СОЛдат.

— А вы... Вы не оторвете мне голову, чтобы стать ГЕКСАХОРДОМ? — с ужасом прошептал УМЕНЬ.

— Ха-ха-ха! — засмеялся СОЛдат. — Псих! Да мне твоей головы даром не надо. Я же СОЛдат! Понял? СО-Ол-дат! А Солдатами могут быть только ПЕНТАХОРДЫ. Вот поэтому мне и пяти голов вполне хватает... Это мои чудо-родственнички могли бы открутить тебе голову, но никак не я. — И он опять засмеялся.

— Пошли! Не бойся. Я тебя познакомлю со своими друзьями.

У ворот дворца стояли два огромных ПЕНТАХОРДА, которые, увидав СОЛдата, стали кричать ему:

— Кого ты привел? Смотри, какой он страшный! Всего-то с одной головой, и в какой-то дурацкой шляпе!

— Да, бросьте вы! — ответил СОЛдат. — Он хороший парень! А потом...

СОЛдат наклонился к стражникам и что-то шепнул. Стражники от удивления даже открыли огромные рты.

— Вот это да! — воскликнул один из них. — Не может быть! Заставить замолчать твою МИлую бабушку?.. Гер-рой!.. Давай, проходи, — обратился он к УМЕНЮ. — Будешь нашим другом!.. Ох, эта бабка всем нам так надоела, что даже не верится, что она замолчала. Нельзя ведь к СОЛдату было в гости прийти — все ворчит и ворчит. Жалуется на тяжелую жизнь, на кильки, на очереди, без которых она и жить-то не могла. Покоя от нее никакого не было. А вот ты ее утихомирил. Здорово!

УМЕНЬ вместе с СОЛдатом вошел во внутренний двор замка. Всюду, куда ни глянь, сновали ПЕНТАХОРДЫ. Они катили какие-то бочки, несли огромные головки сыра, кучи всевозможных овощей.

— Скорей! Скорей, поторапливайтесь! — кричали на них СОЛдаты, — ГАММЫ скоро будут ужинать!

— Слушай, — обратился УМЕНЬ к СОЛдату СольФаМиРеДу,— неужели все это можно съесть?

— Ха! Скажешь тоже! Ты знаешь, сколько ГАММ живет в этом замке?

— Две... три...

СОЛдат СольФаМиРеД схватился за живот и чуть не упал со смеху. Изо всех его пяти голов полились слезы.

— Ой! Не могу! — кричал он. — Ой, насмешил!.. Да ты что? Спятил? Это раньше когда-то здесь правила одна царица. Но когда в Стране ГАРМОНИЧЕСКИХ ФУНКЦИЙ произошел взрыв, здесь все изменилось. Теперь цариц ТРИДЦАТЬ! Да еще столько же их собачек!

Тут пришла очередь удивляться УМЕНЮ:

— Сколько? Ты сказал ТРИДЦАТЬ? Не может быть! Как же они управляют вашим государством?

— А никак не управляют. Только делают вид. Заседают без конца, чего-то говорят друг другу. Затем советуются со своими собачками. Ну, а потом отдыхают и жрут сыр.

— И вы молчите?

— А что, нам больше всех надо? Нам и так неплохо. Сыр и нам достается, а на других — плевать, пусть жрут свои кильки. Кстати, хочешь, я свожу тебя к ОДНОИМЕННЫМ ТОНАЛЬНОСТЯМ?

— К каким? — опять удивился УМЕНЬ.

— Ты что, возмутился СОЛдат, — плохо слышишь что ли?.. ОДНОИМЕННЫМ!

— А почему же их так странно называют? — не успокаивался УМЕНЬ.

— Как это, почему... Да у них же ОДНО ИМЯ!

— Непонятно. Как же их тогда различают?

— Вот чудак! Да очень просто. Мужья — они всегда более ТОЛСТЫЕ И ВЕСЕЛЫЕ — зовут себя МАЖОРАМИ, а жены — МИНОРАМИ. Вот и получается ОДНОИМЕННЫЕ ТОНАЛЬНОСТИ.