Сокровище племени огневодов - Владимир Сотников

Странная компания бежала по парку. Сначала кошка, потом поросенок, а потом, в некотором отдалении, мальчик и девчонка.

В самом центре парка, на берегу пруда с фонтанами, стоял огромный летний киноконцертный зал. На площадке возле него толпились празднично одетые люди. Они весело переговаривались, жестикулировали, смеялись, как будто только что встретились после долгой разлуки. Играл военный оркестр, готовились к торжественному шествию барабанщицы в гусарской форме.

Веня с Варей даже приостановились, на минуту забыв о кошке и Пятачке.

– Что это? – удивилась Варя. – Концерт?

– Днем не бывает концертов, – отмахнулся Веня. – Так, ерунда какая-нибудь.

Его последние слова услышала тетенька, которая стояла ближе всех. Она всплеснула руками.

– Ерунда? Мальчик, как ты можешь такое говорить! Со всего мира съехались полторы тысячи человек! И ты называешь это ерундой? Да это самый большой праздник в моей жизни! И сейчас как раз состоится открытие. Хотите посмотреть?

– Нам некогда, – отказался Веня. – Кошку с поросенком надо искать.

– А вот это как раз ерунда. Не знаю, как поросенок, но кошка сама найдется, – хихикнула тетенька.

Она, конечно, была не права. В гуще этих полутора тысяч человек, которые заполнили площадку возле фонтана, и кошка, и поросенок исчезли, как иголки в стогу сена. Об их присутствии можно было узнать только по визгу и возгласам тетенек в разных местах толпы:

– Ой, кошка! Ой, поросенок!

И вдруг кто-то громко воскликнул:

– Гнать их отсюда! Черные! Это плохая примета! Они нам всю конференцию сорвут!

В толпе поднялся спор. Было похоже, что происходит огромный митинг, решающий судьбу кошки с Пятачком. Веня испугался: столько людей – мало ли что придет им в голову?

И тут толпа расступилась, образовав живой коридор. По этому коридору торжественно шествовал человек в длинной черной мантии и в четырехугольной шляпе с кисточкой.

– Шрайберг идет! – прокатилось по толпе.

– Да тут маскарад! – шепнула Варя.

– Какой маскарад? Это же одежда, которую надевают самые умные ученые, – объяснил Веня. – Мантия для академиков.

– Значит, этот человек здесь самый умный? – уточнила Варя.

– Не знаю... – пожал плечами Веня.

Папа когда-то объяснил ему, что одежда может ничего не говорить о человеке. Главное то, что он думает и чувствует.

– Что случилось? – спросил человек в мантии. – Вы почему не в зале? Мы уже начнаем.

– Яков Леонидович! – воскликнули сразу несколько человек. – Тут где-то кошка и поросенок бегают. Оба черные! А это же плохая примета! Надо их прогнать.

Тут из-под ног одной из тетенек как раз и выглянул Пятачок. Кошка, конечно же, показываться не стала. Тетенька взвизгнула и отскочила. Но Яков Леонидович ничуть не испугался и даже не удивился. Он снял свою шляпу с кисточкой и совершенно серьезно поприветствовал поросенка.

– У нас не может быть плохих примет, – сказал он. – Не для того мы устраивали наш праздник. Прошу в зал!

Его уверенный голос всех успокоил. Площадка опустела в считаные минуты – люди вошли в широкие двери. Вскоре из зала донесся усиленный динамиками голос Шрайберга:

– Я приветствую всех участников и гостей Международной библиотечной конференции!

Пятачок, услышав название торжественного мероприятия, хмыкнул и покрутил мордочкой. Он явно не считал себя ни участником, ни гостем конференции. И убежавшая кошка снова завладела его вниманием.

Поросенок юркнул в кусты.

– Куда же ты опять? – воскликнула Варя, и ребята бросились вслед.

Пятачка они догнали на одной из укромных парковых площадок, на которой стояла скамейка. По ней и сновал туда-сюда взъерошенный поросенок, заглядывая вниз – не спряталась ли там, под скамейкой, кошка?

– Фу, Пятачок! – засмеялась Варя. – Ты же не кот! И не собака. Хватит и того, что ты сегодня успел побывать и морской свинкой, и греческой богиней. Успокойся, и пойдем домой.

Взгляд Пятачка словно говорил: ага, успокоишься тут, когда тебя норовят царапнуть по пятачку! Он даже и мысли не допускал, что если бы не побежал за кошкой, то такой опасности вовсе и не существовало бы. Но все-таки он выглядел победителем. Еще бы! Отстоял свое право разгуливать по парку где нравится.