Мальчики-охотники за удачей в Южных морях - Лаймен Фрэнк Баум

несколько сотен футов в диаметре, и я смотрел на него неодобрительно: участок чистой гладкой воды, очевидно, должен был покончить с моим будущим. Смерть путем утопления может быть милосердной казнью, но не думаю, чтобы осужденный на смерть мог с удовлетворением ожидать смерти в любой форме. Со своей стороны, я почувствовал неожиданное отвращение к воде, хотя раньше всегда любил ее.

* * *

Вначале мы подплыли к королевской барже, в которой на высоком сидении располагался король. В заливе вокруг всего чистого пространства собрались сотни лодок, забитых людьми. В каждой было столько пассажиров, сколько могла выдержать лодка; все сидели тихо, не было ни выкриков, ни приветствий.

Стоявший рядом со мной Горбатый низко поклонился королю и громко произнес:

– Вот чужак, который посмел высадиться на берега Фейтана. Что нам с ним сделать, о, король Фейтана?

– Пусть умрет, – ответил король так, чтобы его услышали все.

С неожиданностью, которая потрясла меня, все собравшиеся повторили приговор:

– Пусть умрет!

В этом громогласном хоре голосов выражалось все отвращение к чужаку и требование его смерти. Это не была ненависть лично ко мне, но желание, чтобы я заплатил за свое преступление – за то, что попал в кораблекрушение у их острова.

Вождь снова сел и сделал знак гребцам. Они начали грести с обычной неторопливостью, и вскоре мы достигли середины чистого пространства воды. Естественно, я ожидал, что меня свяжут и привяжут груз, прежде чем бросить в воду, но, очевидно, не таков был обычай Фейтана. Король сказал, что он не жесток и не пытает жертв, но я с ужасом понял, что моя смерть превратится в радостное зрелище для туземцев: они собрались, чтобы наслаждаться, глядя, как я буду медленно тонуть.

Без всякого предупреждения два сильных воина схватили меня и бросили в воду. Баржа тут же отплыла и встала рядом королем, предоставив меня судьбе.

Я хороший пловец и всю жизнь провел на воде. Погрузившись в воду, я вынырнул и, удерживаясь на поверхности, осмотрелся. Одежда мешала, и я смог избавиться от пальто и обуви.

Мне не совсем ясно, зачем я бесполезно боролся, чтобы хоть немного продлить жизнь. Я в центре большого театра, и тысячи глаз с огромным интересом смотрят на меня. По краям свободного пространства воды на носу каждой лодки стоял человек с копьем в руках, чтобы помешать мне схватиться за борт. Они хотели, чтобы я боролся. Чем дольше я смогу держаться на воде, тем длинней будет зрелище. Каким бы сильным пловцом я ни был, со временем я потеряю силы, и они готовы терпеливо ждать моей гибели.

Я подумал, что стоит их разочаровать и спокойно утонуть, но человек всегда надеется, и я отказался от этой мысли и решил бороться, сколько смогу.

Я лежал на спине, пытаясь успокоиться и думая, сколько продержусь, когда неожиданно в небе появился темный предмет, с удивительной скоростью приближавшийся ко мне. Я сразу понял, что это биплан, и охватившее меня возбуждение едва не оказалось роковым. Я перевернулся и начал тонуть. Но потом вынырнул и увидел самолет прямо над собой.

– Хватайся за раму… где угодно! – послышался взволнованный голос – взволнованный, несмотря на попытки быть спокойным.

Я приподнялся и сделал лихорадочную попытку, но промахнулся и снова погрузился. Когда мгновение спустя я вынырнул, биплан кружил над заливом. Он снова направился ко мне и на этот раз снизился так, что едва не коснулся воды. Я ухватился за раму и отчаянно держался за нее, у меня руки едва не вырвало из суставов. Вокруг меня свистели стрелы, туземцы гневно кричали, ко мне устремились тысячи лодок, но в следующее мгновение я уже был высоко в воздухе, свисая с хрупкой перекладины в самом низу корпуса биплана; теперь моя безопасность зависит только от того, сколько я продержусь.

С сидения наклонилась голова – я увидел девичье лицо.

– Люсия! – удивленно воскликнул я.

– Береги силы и держись! – ответила она. – Удержишься, Сэм?

– Попытаюсь – какое-то время.

– Пока долетим до корабля?

– Я… боюсь, нет.

Действительно, этот стремительный полет быстро отнимал у меня силы. Руки онемели, я почти не чувствовал их. Люсия отвернулась, управляя машиной, и в следующее мгновение я ударился о землю, выпустив перекладину, и покатился, переворачиваясь.

– Быстрей! – воскликнула девушка. – Сейчас я тебе помогу.

Я сел, ошеломленный, и осмотрелся. Мы были в открытом поле, на этот раз покинутом туземцами, и недалеко от меня стояла на земле «Анутанетта» Альфонсо. Я сам не мог встать, но Люсия помогла и поддерживала, пока я ковылял к машине. Было невероятно трудно забираться, но девушка, сильная от природы, да еще ставшая вдвое сильней от возбуждения, помогла мне сесть, потом провернула мотор, вскочила и села рядом со мной.

Машина немного покатилась по земле, подняла нос и взвилась в небо, как птица. Я все еще поражался мастерству, с которым Люсия управляла машиной, как показался корабль. Мы снижались, мотор перестал работать, и в следующий момент мы приземлились на палубе.

Я услышал громкие радостные возгласы. Потом все потемнело, и я потерял сознание.

Глава 16. Как это произошло

Я пришел в себя окруженный друзьями. Отец и дядя Набот приводили меня в себя, рядом сочувственно стояли Нед Бриттон, Альфонсо и сеньор де Хименес, а за ними матросы. Люсия лежала на палубе и плакала, вытираясь носовым платком. Очевидно, теперь, когда отчаянное приключение окончилось, смелая девушка не выдержала.

Ошеломленный, я сел, пытаясь собраться с мыслями.

– Где Джо?

Мой отец молчал, а дядя Набот покачал головой. Люсия заплакала громче. Я с усилием встал и сказал:

– Его здесь нет?

– Нет, – ответила Люсия, жалобно разводя руками. – Он в Жемчужном городе. Я оставила его там.

Постепенно мне все объяснили. Джо не мог успокоиться, зная, что я в опасности. Познакомившись с Аттеро, он считал, что король дикарей утопит меня, как только его перестанут интересовать мои рассказы о цивилизованном мире. Он рассказал о своих страхах Люсии и сказал, что мог бы попытаться использовать биплан, который еще находится на крыше дома в Жемчужном городе, если только доберется до него. Он уже дважды пересек остров и считал, что сможет это снова проделать за одну ночь. Люсия одобрила его предложение и сказала, что отправится с ним, но он не позволял ей это сделать. Когда он рассказал о своей идее моему отцу и дяде Наботу, они оба ее отвергли, считая безнадежной и безрассудной. Они не запретили ему действовать, но сказали, что все будет на его ответственности.