Музыкальные мифы. Книга 4 - Владимир Викторович Кирюшин

— Толсте-е-еть? — переспросил КВИНТСЕКСТ. — Это интересно! Я сам не худенький. Видишь, какой у меня живот. Но я хотел бы ещё поправиться. Ты должен показать мне, где живет эта Зеленая Корова.

— Нет, ничего не получится, — ответил УМЕНЬ. — Она убежала.

— Куда? — хором воскликнули братья.

— К себе домой, в МИНОРНУЮ страну ФРИГИЮ.

— Ну, сыночек, рассказывай, что же было дальше, — вступил в разговор ехидный МалУва. — Я очень хочу знать, что стало дальше с этим толстяком БоМажором.

— А он весь позеленел, ну вот как я. И потом пошел домой.

— Так, значит, он сейчас дома лежит зеленый? Вот это здорово! Пойду за другими ВИДАМИ СЕПТАККОРДОВ. Мы к нему нагрянем и поиздеваемся. Хи-хи-хи! Вот это будет потеха!.. А ты? Ты так и останешься зеленым?

— Нет, что вы! Зеленая Корова сказала, что это пройдет.

— Ты уж не ходи никуда, поживи у нас это время. А то такому страшненькому на улице ни один человек прохода не даст. Побудь с моими сыновьями — ОБРАЩЕНИЯМИ, а я к БоМажору. Хи-хи-хи!

ЯДОВИТЫЙ и ЕХИДНЫЙ смешок МалУвы вновь резанул уши УМЕНЯ, и ему стало не по себе.

«Уж больно добренький этот МалУва, — подумал мальчик, — и заботится обо мне, и дом предлагает».

— Да ты не бойся, они тебя не обидят, — сказал МалУва на пороге. — Они все трое у меня такие же хорошие, как я сам. Хи-хи-хи!

И он почему-то показал УМЕНЮ язык.

— Не бойся! Папулечка прав. Мы тебя не тронем, — тут же затараторили ТРИ ОБРАЩЕНИЯ МалУвы (ОБРАЩЕНИЯМИ звали всех сыновей СЕПТАККОРДОВ. Их у каждого СЕПТАККОРДА было ТРИ, и все они с детства носили ордена «СЕКУНДЫ»). — Мы тебя будем так охранять, так охранять, что ты сам себя никуда не утащишь.

И все трое захихикали столь же ЕХИДНО, как МалУва.

— Ты располагайся, как дома. Сейчас здесь будет весело. Отец наверняка пошел сначала к МалМажу. Он всегда перед ним ХВАЛИТСЯ в первую очередь. А это значит, что сейчас сюда прибегут его сыновья. Потом папочка пойдет к БольМино, и его сыновья сюда явятся.

— И сколько же у них сыновей?

— Хи-хи-хи! — засмеялись ОБРАЩЕНИЯ СЕПТАККОРДА,— да ты что ТРЕМОЛО объелся? Все знают, что у каждого ВИДА СЕПТАККОРДА по ТРИ ОБРАЩЕНИЯ.

— Вот это удивительно! А почему так? И ни одной дочери?

— Не-а!

— И как же это так получается?

— Да мы и сами не знаем. Давно так повелось, — начал рассказывать УМЕНЮ СЕКУНДАККОРД — младшее ОБРАЩЕНИЕ. — Раньше у каждого ВИДА СЕПТАККОРДА дома жили по ТРИ ТЕРЦИИ.

— Что? — вскрикнул УМЕНЬ. — ТЕРЦИИ? Да ведь и в нашей стране, где живут ТРЕЗВУЧИЯ, каждый тоже имеет ТЕРЦИЙ. Правда не как СЕПТАККОРДЫ по ТРИ, а всего по ДВЕ.

— Ну и что? — продолжал невозмутимо СЕКУНДАККОРД.

— Может, у вас по ДВЕ ТЕРЦИИ, а у нас было по три. Так вот. У каждого ВИДА СЕПТАККОРДА жило по ТРИ ТЕРЦИИ. И ВИДЫ СЕПТАККОРДОВ так к ним привыкли, что без них никуда. И на рыбалку с собой берут, и в театр, и в постель кладут. Так продолжалось до тех пор, пока в небе не появился страшный СЕМИглавый дракон. Он был с черными крыльями и синим хвостом. И на одной голове у него блестела корона. Вот этот дракон полетал-полетал над нашей страной, попугал всех жителей, а потом как засвистит, как закричит страшным голосом. Все ВИДЫ СЕПТАККОРДОВ тут же упали в обморок. А когда пришли в себя, смотрят: вместо ТЕРЦИЙ рядом с ними лежат по три ребенка, точь-в-точь похожих на родителей. И у каждого орден с изображением СЕКУНДЫ. У сыновей БОЛЬШИХ ВИДОВ — СЕКУНДА ПОБОЛЬШЕ. А у МАЛЫХ ВИДОВ — ПОМЕНЬШЕ. И только ни одному из ОБРАЩЕНИЙ УМЕНЬШЕННОГО СЕПТАККОРДА орденов вообще не досталось. Вот с тех пор каждый ВИД СЕПТАККОРДА и имеет трех сыновей.

УМЕНЬ озадаченно почесал затылок:

— Так что же получается, все сыновья, как и вы, также похожи на своих отцов?

— Ага! — загоготали ОБРАЩЕНИЯ СЕПТАККОРДА.

— А как же вас отличать?

— Хи-хи-хи! — захихикал ТРЕЦКВАРТ. — Ни за что не догадаешься.

УМЕНЬ недоуменно повел плечами.

— Нас отличают по орденам. Вот.

— Как это? Они же у вас тоже одинаковые.

— А вот и нет! Вот и нет! Мало, что они одинаковые, зато они висят у нас на разных местах.

— И что, их нельзя перевесить?

— То-то и оно, что нельзя. Как родится КВИНТСЕКСТ с орденом на ГОЛОВЕ, так всю жизнь его там и носит, ТЕРЦКВАРТ — на ЖИВОТЕ, а СЕКУНДАККОРД — на САПОГЕ. И с этим ничего не поделаешь.

— Вот это чудеса! Куда ни попадешь — все какие-то странности творятся.

— Ну, хватит! Разболтались с этим зеленым, — проворчал КВИНТСЕКСТ. — Пойдемте, поговорим в соседней комнате, а он пусть здесь сидит.

И все три ОБРАЩЕНИЯ вышли, заперев УМЕНЯ одного.

Тем временем МалУва подошел к дому МалМажа. Этот дом не найти в городе было невозможно — от него за квартал несло запахом лекарств.

«Вот уж я подразню этого вечно больного МалМажа, — думал МалУва. — А то все строит из себя кого-то. Всё говорит, что он родственник каких-то министров. Подумаешь. Мы сами с усами. У нас, может, тоже родственники есть, да еще и не хуже, чем у него. И вообще... Давно пора ему того... в могилу. Раз такой БОЛЬНОЙ. Над ним даже собственный конь смеется. Называет его «МАМАША». Хи-хи-хи!»

МалУва постучал в дверь. В доме стояла тишина, все спали.

«Вот черти! Спят без задних ног и не знают, что произошло». — МалУва постучался сильнее. Потом ещё раз.

Наконец послушались шаркающие шаги, старческое покашливание.

— Ой-ой-ой! — кряхтел кто-то. — Да кого ж это принесло в такое время?

МалУва узнал голос МалМажа.

— Это я, твой родственничек, МалУва. Открывай скорей! Пришел поделиться с тобой интересной новостью.

— Ой-ой-ой! — всё ещё кряхтел МалМаж. — Делать тебе нечего! Сейчас открою.

Дверь распахнулась, и на пороге стоял действительно совсем больной седой старик. Он пытался сделать ГОРДЫЙ вид, но это у него никак не получалось. На каждом шагу старик вздыхал, и на лице его появлялась болезненная гримаса.

— Ну, что? Заходи в дом и