Музыкальные мифы. Книга 4 - Владимир Викторович Кирюшин

ДиЖу-у и ТакаЖу-у вздрогнули от неожиданности. Один из них молча вскочил со своего места, схватил вожжи и остановил сани. Поднялась страшная метель, завыл ветер, и в этом вое раздались разгневанные слова:

— Кто-о-о? Кто это сде-е-лал?

— Молчи, молчи! — крикнул УМЕНЬ брату. — Они убьют тебя!

Но УвелТрез нахально засмеялся и, еще раз выстрелив из рогатки в сторону голубых саней, закричал:

— Это я! Я! Я! «Дура-Корова!»

Сидящий колдун обернулся на голос, и в этот момент камень из рогатки УвелТреза попал ему в плечо. Колдун вскрикнул от неожиданности, из его плеча брызнули осколки льда и взлетел столб снега. Он поднялся высоко в небо, а затем обрушился на хохочущего УвелТреза.

Мгновенно все стихло и потемнело. Ничего не видя, УМЕНЬ пытался отыскать брата, но того не было. УМЕНЬ хотел крикнуть, но что-то сдавило горло.

Внезапно небо окрасилось малиновым, а потом зеленым цветом. Грянул гром, и все стало как обычно. По улицам опять ходили прохожие, бегали дети, играли в снежки. И только УвелТреза нигде не было видно. Лишь его шапка валялась недалеко от маленькой старушки, стоящей на коленях и непрестанно молящейся.

Несмотря на то, что в последнее время УвелТрез изменился, стал нахалом и хамом, надоедал всем своим поведением, его исчезновение заставило горевать всю семью. Мать, МИНОРНАЯ ТРЕЗВУЧИЯ, ходила грустная и подавленная, она беспрестанно охала и без конца вспоминала:

— Ах, каким хорошим и ласковым был мой мальчик до тех пор, пока не съел эту гадкую УВЕЛИЧЕННУЮ КВИНТУ.

Слушая её причитания, отец, как всегда, сидя в кресле, смотрел на жену жалостливыми глазами и поддакивал ей:

— Да, да. Ты права, права, — говорил он и кряхтя вытирал пот со своей маленькой головы.

Но больше всего страдали ДВЕ рыжие БОЛЬШИЕ ТЕРЦИИ. Они ничего не брали в рот (не ели даже свои любимые котлеты) и на глазах худели. Их выпустили из клетки, и ТЕРЦИИ печально бродили по комнатам, как бы выискивая своего хозяина. Но УвелТреза нигде не было. Однажды ТЕРЦИИ забились под его кровать, и утром их обнаружили мертвыми.

Это событие перевернуло душу УМЕНЯ. Ему стало так жалко брата, что несмотря на свою трусость, он решил искать его. Ничего не сказав матери, он взял с собой в дорогу своих МАЛЫХ ТЕРЦИЙ, немного провизии и, когда все уснули, тихо выбрался из дома.

Стояла чудесная звездная ночь. Ничто не нарушало тишины. Лишь мягкий искрящийся снег тихо поскрипывал под ногами.

УМЕНЬ шел по городу. Ему казалось, что за каждым поворотом улицы, за каждым углом его поджидает опасность. Страх сковывал его сердце. Он тяжелой рукой давил его, давил все сильнее и сильнее. УМЕНЬ боязливо оглядывался по сторонам, ожидая, что вот сейчас, сейчас произойдет что-то страшное и он погибнет. Этот страх передавался ДВУМ МАЛЫМ ТЕРЦИЯМ, которые прижались к его груди и тихо скулили.

Но пока было спокойно, и УМЕНЬ шел вперед, шел туда, где светила самая высокая и яркая звезда, указывающая путь на север. Он еще не знал, что будет делать. Он шел туда, где, по рассказам взрослых и старых ТРЕЗВУЧИЙ, жили братья-колдуны ДиЖу-у и ТакаЖу-у.

«Я должен, должен освободить УвелТреза! — думал УМЕНЬ. — Должен обязательно! Иначе отец с матерью умрут с горя».

Выйдя из города, он пошел по дороге, ведущей в лес.

Темные, мохнатые от снега деревья окружили его со всех сторон. Какие-то ночные птицы заухали ему вслед. Затем в чаще показались горящие глаза диких зверей. Они то удалялись от УМЕНЯ, то приближались к нему.

От страха у УМЕНЯ волосы встали дыбом, он закричал, стараясь криком отпугнуть зверей и хоть как-то подбодрить себя, и побежал. Бежал, сломя голову, ничего не замечая вокруг. От быстрого бега ему казалось, что темные стволы деревьев, мелькавшие по обеим сторонам дороги, сливаются в единую стену, и это еще больше пугало его. УМЕНЮ представилось, что его заперли в какую-то огромную клетку, из которой нет выхода, и подбрасывают её все выше и выше, а огромная луна наблюдает за ним и в такт движениям клетки прыгает сама. И УМЕНЬ бежал все быстрее и быстрее.

Наконец силы оставили его, и мальчик замертво свалился у подножья огромного дуба на краю леса.

Розовый луч утреннего солнца сначала робко, а потом все смелее заскользил по мохнатым верхушкам деревьев, стал спускаться к густому кустарнику и, будто освоившись, живо побежал по снегу к маленькому мальчику, съежившемуся у корней огромного дерева. ДВЕ МАЛЫЕ ТЕРЦИИ, друзья малыша, до тех пор сладко спавшие рядом с ним, встрепенулись от легкого и внезапного прикосновения тепла и тем самым разбудили малыша.

«Где я? — подумал УМЕНЬ, открывая глаза. — И почему так холодно? Откуда столько деревьев?»

Ему, как всегда стало страшно. УМЕНЬ задрожал всем телом и заплакал.

«О-о-ой! Куда это я забрел?» — и тут он вспомнил, что ночью сбежал из дома и пошел искать УвелТреза.

«И зачем я это сделал, — плакал УМЕНЬ, — ведь я не спасу его, а только сам погибну и погублю своих друзей, двух МАЛЫХ ТЕРЦИЙ. Хорошо еще нет мороза, а то замерз бы я уже в этом страшном лесу. Все знают, что я трус, и я знаю это. А трусы, даже если они и очень умные, всегда погибают».

И он заплакал еще сильней.

— Вот как теперь я найду дорогу домой? — УМЕНЬ задрожал всем телом то ли от холода, то ли от страха и опять упал в снег.

Его друзья, ДВЕ МАЛЫЕ ТЕРЦИИ, забеспокоившись, бегали вокруг рыдающего мальчика и, как могли, старались успокоить его. Они прыгали ему на спину, щекотали за ноги, тормошили за волосы. Но ничего не помогало — УМЕНЬ так испугался совершившегося, что ничего не замечал.

Вдруг ТЕРЦИИ остановились, испуганно насторожив ушки, и замерли. В корнях огромного дерева послышался шорох, кто-то разгреб снег, и вскоре, показался маленький, согнутый, в огромной БЕЛОЙ ШЛЯПЕ старичок, жующий пирожок. Подслеповатые глазки, низкий лоб, почти полностью закрытый спадающими седыми волосами, и невообразимо толстые нос и живот делали старика отвратительным. Поэтому он тут же внушил ТЕРЦИЯМ панический страх. Они взвизгнули и, подпрыгнув на задних лапах, как стрелы, пущенные из тугого лука, взлетели на вершину дерева. Жалобно попискивая, МАЛЫЕ ТЕРЦИИ стали наблюдать, что будет делать этот противный старик с их хозяином.

Но пока старик не предпринимал ничего плохого. Он обошел УМЕНЯ со