Письмо не по адресу - Йоахим Фридрих

— Момэнт, сичас позовю мёдам.

На что моя бабушка едва слышно бормочет:

— Кто же это у нас такая, интересно…

Всё дело в том, что бабушка уже годами ведёт холодную войну против матери. Правда, война получается односторонней — бабушка воюет, мама только улыбается.

Когда явилась мать, бабушка сообщила ей, что «зашла на чашечку кафе».

— Ах, прекрасно, — радостно улыбается мама, И тут же вспоминает: — Но у меня нет пирожных к кофе, — проводя руками по бёдрам, объясняет: — Лишние калории, фигура, ну ты же сама знаешь.

Бабушка весьма неодобрительно, даже уничтожающе смотрит на маму и холодным тоном отвечает:

— Нет, я не знаю. — Тут она ещё больше выпрямляет спину и начинает выглядеть выше и статнее. Весь вид её приводит в трепет.

Мама без всякой на то необходимости объясняет:

— Я имею в виду, что от пирожных толстеют.

— Интеллигентные люди не толстеют! — констатирует бабушка.

Нужно привести эту пикировку к компромиссу.

— Обойдёмся без пирожных, мы можем попить кофе просто так, — предлагаю я.

Бабушка всё ещё пытается испепелить взглядом мать.

— Пирожные сейчас будут, они заказаны, и их доставят сюда, — сообщает она маме и поворачивается к Колетт:

— Достаньте кофейный сервиз, у нас кофейный приём, — переводит взор на меня, лёгкая улыбка на полсекунды: — Тебе, конечно, моё сердечное приглашение.

— О'кей, — натянутая улыбка с моей стороны.

Бабушкины брови взлетают вверх, театральным жестом рука приставляется к уху:

— Прости, я, слава богу, не расслышала твой ответ.

Я знаю, что имеется в виду, и исправляюсь:

— Большое спасибо за приглашение. С превеликим удовольствием к вам присоединюсь.

Тут она, правда, не выдерживает и смеётся. Незаметненько вздыхает и говорит:

— Как хорошо, что ты не поддаёшься этой некультурной и лишённой интеллигентности атмосфере твоего отчего дома. — При этом взгляд её, пройдясь по нашему дому, опять фокусируется на матери.

Мама улыбается.

— Пойду, прослежу, — говорит она и исчезает.

Бабушка опять вздыхает, на этот раз громко. В который раз она бросила к ногам противника перчатку, а её не подобрали. Ох, тяжело ей с невесткой, то есть с моей матерью.

Теперь взгляд нашей «инспектрисы» переходит на меня. Что-то внутри у меня сжимается, но я пытаюсь выстоять под напором этого взгляда.

Лицо бабушки выражает искреннее сострадание, и я уже предчувствую, что за этим последует: приглашение в оперу или в театр, призванное восполнить, как она считает, дефицит материнского воспитания.

Но не сегодня. На повестке дня другой, более актуальный вопрос:

— Скажи мне правду, дитя. Она всё ещё читает эти книжонки?

Надо тебе сказать, мою мать хлебом не корми, дай почитать всякую бульварную дешёвку про мыльные сопли, ахи и охи. Этот факт для бабушки как пощёчина — в конце концов, мы же из рода великого поэта Новалиса^[4].

Я прикидываюсь, что не понимаю, и переспрашиваю:

— Кто? Какие книжонки?

— Твоя мать. Эти романы в духе «Санта-Барбары». — Бабушка делает такое лицо, как будто ей пришлось съесть лимон целиком да ещё и с кожурой.

— А, эти, — говорю я. — Да, она считает, что там всё как в настоящей жизни: граф женится на бедной девушке и всё у них…

— Господи, какая чепуха! — восклицает бабушка.

Я не могу сдержать усмешки: ну да, это как раз в духе моей мамы. Она до сих пор счастлива, что отец на ней женился. И мой отец счастлив иметь такую жену, как мая мать, которая его бескорыстно любит и почитает. В доме его матери было совсем не так: для моей бабушки любая привязанность с её стороны существует лишь на том условии, что ты в точности выполняешь то, чего она от тебя ждёт.

Мне подумалось, что раз пирожные доставят от вас, то надо бы постоять у входной двери — вдруг ты будешь посыльным. Но если тебе не под шестьдесят и ты не лысый, то, видимо, это был кто-то другой. А если да — вау! — ты до сих пор живёшь с родителями?!

Приветы,

МАКС

P. S. Тот факт, что я тебе опять пишу, совсем не означает, что я верю твоей дикой истории или тащусь от неё. Перепроверка ещё не закончена, у меня до сих пор есть ощущение, что у тебя не всё в порядке с головой. Но если тут всё чисто, то — без проблем, можешь и дальше мне писать.

Отправитель: БерриБлу

Получатель: ПинкМаффин

Тема сообщения: Этот сумасшедший никак не отстанет от нас!

«Но если тебе не под шестьдесят и ты не лысый» — это круто, честно! Я умирал со смеху. Ты первый человек, который перепутал меня и старину Чарли. Вообще-то зовут его Карл, но ему больше нравится, когда его называют Чарли. Он нам иногда помогает. Сейчас он на пенсии, а когда-то занимался боксом (вот почему и нос, и мозг у него плоские). Сил на то, чтобы водить автомобиль и доставлять заказы, у него пока хватает — правда, если адрес доставки написать ну очень большими буквами.

Почему ты считаешь, что я тебе вру? Истории про бабушку-несушку — это чистая правда! И прекрати уже разговоры о проверках-перепроверках. Ты что, работаешь в ЦРУ или ещё где покруче?

Этот сумасшедший опять приходил. В смысле, адвокат. Я как раз только принёс заказ — третью порцию яичного ликёра (гадость!) — даме лет шестидесяти с небольшим, смотрю — а он стоит у прилавка и размахивает у мамы перед носом какой-то бумажкой.

— Это заключение экспертизы! — говорит он и улыбается такой юридической улыбочкой в стиле «ну-что-же-вы-никак-не-признаётесь-я-и-так-всё-знаю».

— Какая резолюция экспертизы? — спрашивает мама.

— Результат токсикологического анализа ваших «Клёцек валькирии». В них обнаружено значительное количество алкоголя.

— Не может быть! — вскрикиваю я. Вскрикиваю громче, чем сам ожидал.

Этот тип не обращает на меня никакого внимания и говорит маме:

— Обнаружено доказательство. Вы умышленно причинили вред моей подзащитной. А точнее, отравили её.

Услышав слово «отравили», мама чуть в обморок не падает.

— И что будет дальше? — спрашивает она. — Не желаете ли выпить чашечку кофе?

Она всегда так говорит, если клиент чем-то её расстроит.

— Я не хочу кофе. Не хватало ещё, чтобы и меня отравили, — говорит этот идиот. — Чего я хочу, так это справедливости в отношении моей подзащитной.

С этими словами он поворачивается к двери и уходит.