Выживут только волшебники - Людмила Клемят

– О чем? – зло бросил Кир. Он понимал, что должен злиться на Шерна, на академию, на весь свой мир, на всех, кто заманил его сюда, в этот дом, в эту комнату, но злился почему-то только на магика. – О том, как при помощи слов управлять миром? Или о том, почему ваши силы не действуют в моем присутствии?

– А почему ты решил, что не действуют? – старик смотрел на Кира с улыбкой. Эта улыбка ему не нравилась. Нет, магик ему не нравился весь, но теперь он еще и улыбался, словно знал что-то такое, что было Киру невдомек.

Старик взял со стола прутик, рассек им воздух – и тетрадь открылась. Сама собой. На той самой злополучной странице. И Кир понимал, что там нет никаких невидимых нитей, пультов управления и намагниченных пластин. А есть то самое неприятное, антинаучное колдовство.

И тут Кира прорвало.

– Не-ет! – он истошно закричал, повернулся к двери и заколотил по ней кулаками. Все что угодно, пусть хоть убьют, только не заставляют смотреть на это…

Словно пружина, которая весь день сжималась где-то внутри, наконец не выдержала и распрямилась.

Его охватил иррациональный, ничем не объяснимый ужас. Какая-то часть сознания Кира еще отдавала себе отчет: то, что происходит, конечно, необычно, но не настолько, чтобы впадать в истерику. Но этот голос был тих и неслышен, а все инстинкты кричали – прочь отсюда, бежать, спасаться! Любой ценой!

Дверь распахнулась, и в комнату, почему-то прихрамывая, влетел профессор.

– Кирсен, ты в порядке? Что тут у вас происходит? – он испепелял взглядом магика.

Говорить Кир не мог. Но он всем телом ощутил: как только появился Шерн, стало легче. Сделав два нетвердых шага, он опустился на свободный стул.

– Благодаря тебе уже ничего не происходит. Зачем было вламываться? – магик крутил в руках прутик. От улыбки не осталось и следа.

Ага. Кажется, появление профессора испортило волшебную игрушку так же, как присутствие магика испортило его часы. Вот и смейся после этого над городскими легендами и страшилками. Может, и в песочного человека придется поверить?

– Но он закричал… – в голосе Шерна слышались виноватые нотки.

Да что же это такое, великий интеграл! Профессор не только не спешит увезти Кира из опасного места, но еще и оправдывается перед этим… существом. Мир определенно перевернулся.

– А чего ты ждал? Это вообще-то первый из ваших, кто лично присутствовал на магическом сеансе. Видимо, некоторое недомогание – это, как у вас говорят, побочный эффект.

Кир, съежившись, сидел на стуле. Его била мелкая дрожь, голова кружилась. «Некоторое недомогание» – не слишком точная формулировка. Но сейчас нужно было выяснить главное. И слушать, как эти двое ведут научный диспут о нем, о Кире, он не собирался.

– Почему эта штука при мне работает? И почему мне от этого так плохо?

Шерн молчал. Вместо него ответил отвратительный старик:

– Вы все тут усиленно ненавидите и презираете магию. Так уж воспитаны… Только остальные ненавидят ее в других. А ты – в том числе и в себе. Очень советую тебе пересмотреть это отношение, пока ты себе не навредил.

– Довольно на сегодня! – прогремел профессор. – Мы уезжаем.

Кир поднялся со стула. Раздумывать над словами магика он будет позже. Сейчас хотелось только как можно быстрее выбраться отсюда.

– Ты прав, пора. А у нас с молодым человеком еще будет время все обсудить.

Старик поднялся и, не прощаясь, вышел за дверь.

Киру же понадобилось несколько минут, чтобы собраться с силами, встать со стула и нетвердой походкой выйти из избушки. Когда они с профессором оказались на улице, там уже никого не было.

Они сели в мобиль.

– Почему вы ничего мне не сказали?! – Кир сорвался на крик и сам удивился, что позволил себе разговаривать с директором академии таким тоном.

– Понятие «чистота эксперимента» тебе о чем-то говорит? – голос снова был ровным и доброжелательным, словно только что не произошло ничего из ряда вон выходящего.

Да, кажется, роль лабораторного материала, с которой Кир в благородном порыве был готов согласиться еще несколько часов назад, оказалась не такой уж и привлекательной.

– Какие эксперименты? Я не соглашался ни на что такое. И вообще, – мысль, которая пришла ему в голову была совсем неприятной, – а вдруг бы у меня был искусственный заменитель сердца? Или легких? Или…

– Тогда это было бы в твоей медкарте, – Шерн повысил голос. – Никто не собирался тобой рисковать. Просто есть некоторые особые обстоятельства…

– О которых я до сих пор ничего не знаю, – закончил за него Кир.

– За десять минут пути я не успею объяснить тебе всё. И вопросов появится еще больше. К тому же я очень устал, – Кир искоса глянул на профессора и понял, что это правда. – Мне тяжело даются встречи с… с нашими соседями. У меня два механических сустава.

Ого! Должно быть, ему и правда пришлось несладко. Кир посмотрел на часы. Они равномерно тикали, но опаздывали на двадцать три минуты.

– И что это за магик?

Шерн поморщился:

– Пожалуйста, выбирай слова. Гуманитарии, маги, волшебники – можно называть их и не оскорбляя. А уважаемый Махагрон – преподаватель, профессор. Доктор магических наук, между прочим.

Кир пристыженно замолчал. Конечно, в чем-то профессор прав: в приличном обществе магов не принято называть магиками, так же как охранников порядка – гоблинами, а жителей северных провинций – папуасами. Но как ни назови – магик остается магиком! И дружеские посиделки с ними никому не нужны. По крайней мере, Киру точно не нужны. Магические науки, надо же! Это как горячий снег. Или соленый сахар.

Профессор между тем продолжал:

– Сейчас я отвезу тебя домой. Ты примешь снотворное – ровно две таблетки – и проспишь до полудня. В академию завтра не приходи. Дяде скажешь, что выполняешь самостоятельное исследование. В 16:00 я заеду, и мы подробно обо всем поговорим. Раньше не смогу. Думаю, ты и сам понимаешь: обсуждать все это нельзя. Ни с родными и близкими, ни с друзьями, вообще ни с кем…

Кир кивнул. Его все еще знобило. Мысли путались. Пожалуй, профессор прав – лучше ему сегодня просто лечь спать.