Записки сиротки - Лидия Чарская

— О чем ты, Катенька? — утешала меня няня, видя, что я горько плачу.

— Ах, нянечка, если бы ты знала, как мне жаль его! — призналась я.

— Что ж делать, моя девочка, слезами не поможешь, а вот лучше молись боженьке за всех бедных и убогих, и господь твоими молитвами поможет им.

— Да, да, нянечка, буду молиться! Непременно, — обещала я.

— Ну, а теперь пойдемте на ярмарку, налево кругом марш! — скомандовал дядя Василий, поднимаясь с места.

— Платки, чулки, бусы, сережки, кольца! — раздался звонкий голос продавца-ларечника на одном конце площади.

— Леденцы паточные, орехи каленые, пряники свежие! — кричал другой голос.

— Шелк, сукно, бархат, ленты! — выкрикивал третий.

У меня голова кружилась от этого шума. Я крепко прижималась к няне, боясь отстать от нее на шаг.

Деревенские дети и девушки в ярких сарафанах сновали между ларьками, покупали гостинцы и бойко торговались…

— Что тебе купить, Катенька? — спрашивали меня с двух сторон то Марьюшка, то няня.

Ванюша уже получил от отца сусального конька и целую шапку орехов.

— Дудку бы еще, тятя, — попросил мальчик.

— Ну, дудку — так дудку! — и дядя Федор сторговал племяннику дешевую игрушку.

Ванюша весь сиял от удовольствия, прижимая к груди подарки. Мне, избалованной городской девочке, не могли нравиться эти дешевые, грубые игрушки, и на вопрос «что мне хочется» я поблагодарила няню и попросила ее позволить мне прокатиться на карусели.

— Ну, хорошо, — согласилась няня, — дядя Василий проведет тебя к каруселям; только ты слушайся его и будь умница.

Василий взял меня за руку и подвел к палатке, в которой кружилось под музыку несколько деревянных лошадок с седоками и саночками.

Меня посадили в саночки, и я закружилась очень быстро… К Василию в эту минуту подошел его знакомый мужичок, и они разговорились неподалеку от карусели. Лошадки и саночки кружились все скорее и скорее… Наконец они остановились. Я вылезла из саночек и хотела подойти к Василию, как вдруг около меня поднялась суматоха.

— Медведь! Медведь идет! — кричали кругом. Я страшно испугалась и чуть не закричала, но скоро успокоилась.

Медведь был на цепи… Его вел хозяин. Я видела медведей до сих пор на картинках и в клетке в Зоологическом саду, куда меня водила мама. А тут вдруг большой, настоящий медведь на воле, совсем около меня! Мне стало страшно… Я хотела позвать дядю Василия, но толпа, подошедшая смотреть медведя, заслоняла его от меня.

— А ну-ка, Мишенька, как ребята горох воруют! — закричал вожак.

И Мишка, смешно переваливаясь, показывает вид, точно что-то собирает на земле и кладет в карман. При этом он так смешно оглядывался по сторонам, что все хохотали.

— Ну-ка, а теперь, Мишенька, как бабы за водой ходят! — сказал вожак и подал медведю палку.

Тот положил ее на спину вроде коромысла и пошел вокруг переваливаясь.

— Ай да Миша, молодец! — кричали в толпе. — А ну-ка еще, еще!

Но медведь больше не хотел, устал да и жарко было. Как ни уговаривал его хозяин — он не слушался.

— Ишь ты, какой упрямый, ну, погоди же, я тебя выучу слушаться, — рассердился вожак и изо всей силы ударил Мишку. Медведь зарычал и вскочил на ноги так быстро, что вырвал цепь из рук вожака и бросился в толпу. Все со страшным криком кинулись в разные стороны. Я побежала, громко крича и плача, по площади вслед за толпою. Мне все казалось, что страшный Мишка гонится за мною, и я все бежала, бежала без оглядки по длинным, незнакомым улицам… и, наконец, забежав в какой-то пустынный дворик, упала на крыльцо маленького домика.