Музыкальные мифы. Книга 4 - Владимир Викторович Кирюшин

ЛЕЖЬЕРО поклонился, подпрыгнул и завис метрах в десяти над землей. Потом он начал растягиваться вверх и вниз и скоро принял вид огромного голубого органа.

И тут же зазвенел воздух, наполнился дрожащим голубым туманом нежных звуков. К чудесному звону постепенно стали прибавляться ласковые тихие голоса — это запели ПИАНО, тихие маленькие зверьки, населявшие лес... Вдруг трубы органа превратились в огромные сосульки и заплакали звонкими слезами. Дрожание тумана, тихое пение ПИАНО и звон капели соединились в такую чудесную музыку, что потрясенный Рыцарь прошептал:

— Как это прекрасно!

— Стоп, стоп, стоп! — вдруг закричал РеФаЛяСий и даже затопал ногами от возмущения. — Ничего прекрасного нет. Причем тут слезы? В оде слез не полагается. Разве ты не знаешь этого, невежда?.. Ну вот, вечно так. Разревется ни с того ни с сего и все испортит. Как девчонка, честное слово!

Музыка сделала ДИМИНУЕНДО и постепенно затихла. Сосульки стали медленно растворяться в воздухе, померцали немного северным сиянием и пропали совсем. ЛЕЖЬЕРО снова оказался на траве в позе глубокой покорности.

— Вот тоже. Идиот, вроде тебя, — сказал Рыцарю король.— Не могу научить его импровизировать, как надо. Удивительно неспособное в музыкальном отношении облако... Иди, полей деревья, раз на большее не способен, — приказал король ЛЕЖЬЕРО. — И тот с готовностью полетел в сад.

— Летающая бездарность! — крикнул ему вслед РеФаЛяСий.

— А теперь, я покажу тебе... свою самую замечательную редкость — моих ТЕМПОВ. Таких быстроногих коней, как у меня, нигде больше нет.

— У меня тоже есть прекрасный ТЕМП, — ответил Рыцарь.

— Да, это очень интересно. Приведите его ТЕМПА, — обратился РеФаЛяСий к слугам.

Когда привели ВИВАЧИССИМО, король бросил на него презрительный взгляд и сказал:

— Ничего особенного. Пойдем, я покажу тебе свою конюшню... — этого ТЕМПА зовут МОДЕРАТО, ему уже 72 года. Теперь он на пенсии. А раньше был ТЕМПОМ хоть куда, — говорил король, показывая Рыцарю старого ТЕМПА. — Теперь он, конечно, бегает очень умеренно, но для своих лет вполне нормально. В конюшне мы держим его из уважения к его боевому прошлому. А это — АЛЛЕГРО, очень скорый на ноги ТЕМП. Он еще молод, но уже и сейчас уступит в скорости не всякому взрослому ТЕМПУ, — представил король тонконогого жеребенка.

Тут они подошли к роскошному золотому стойлу, и король сразу раздулся от важности.

— А это,.. — сказал он и улыбнулся загадочно. — А это самый быстрый ТЕМП на свете, несравненный ПРЕСТИССИМО. Такой стремительный ТЕМП есть только во владениях восхитительнейшего РеФаЛяСия. В моих, то есть, владениях. Когда он в хорошем настроении, он может развить очень большую скорость... А сколько в нем лошадиных сил!

Не меньше трех, я думаю. А то и больше. А как он красив! Почти так же, как я. Обрати внимание на его заднюю ногу.

С этими словами РеФаЛяСий любовно дернул ТЕМПА за хвост. Тот лениво отбрыкнулся и подбросил короля на дерево.

— Ну, я же говорил! Силища-то какая! — обрадованно сказал король, как только слез с дерева. — И еще не родился на свет ТЕМП, который смог бы догнать моего ПРЕСТИССИМО.

— Он родился! — вдруг сказал ВИВАЧИССИМО, шедший за Рыцарем, и для убедительности тоже лягнул короля.

— Что это значит? — завопил РеФаЛяСий, вторично опустившись с дерева. — Рыцарь, ты мог бы поучить свою клячу правилам хорошего тона.

— Если я кляча, то ты вообще старый дурак! — обиделся ВИВАЧИССИМО и фыркнул так, что в соседнем лесу облетели листья с деревьев.

— Я принимаю вызов! — неожиданно раздался мощный бас ПЕРТИССИМО. — Завтра мы сойдемся с тобой в честном поединке, заносчивый ВИВАЧИССИМО, и тогда посмотрим кто кого.

— Согласен. 240 километров вольным стилем по бездорожью с препятствиями в том числе и водными? Тебя это устроит?

— Идет! — согласился ПРЕСТИССИМО. И ТЕМПЫ «пожали друг другу копыта».

Король и Рыцарь удивленно слушали разговор своих ТЕМПОВ: для обоих было новостью, что их парнокопытные друзья умеют говорить по-человечески.

— Раз на то пошло, пусть завтра будут скачки, — сказал РеФаЛяСий. — Ради такого случая я сам буду в седле. Пусть у моих счастливых подданных будет еще одна причина для восхищения. В седле я неотразим. Впрочем, сам увидишь... А теперь иди спать, слуги отведут тебя в твою камеру. Не удивляйся. Пока тебе придется пожить в тюрьме, на всякий случай. Но не горюй, вполне возможно, что я тебя когда-нибудь и выпущу. Ведь я и сам не знаю, что мне придет в голову в следующую минуту. Да и зачем самому умному человеку на свете это знать? Впрочем, это слишком глубокие мысли, и ты глуп для того, чтобы их оценить. Но такой уж я добрый — трачу умные мысли на дураков вроде тебя... Ну, на сегодня довольно. Спокойной ночи!

Король повернулся и важно удалился, бережно неся впереди себя свой роскошный живот.

А возле Рыцаря возникли два КВИНТОЛЯ. Они отвели его в темную тесную камеру с мышами. И пока Рыцарь, лежа на жестких нарах, воевал с мышами и предавался грустным размышлениям, во дворце плелась хитроумная сеть интриги...

Покинув Рыцаря, РеФаЛяСий отправился в лес и вскоре пришел к тайной избушке. Здесь его поджидала хромая старуха по имени СИНКОПА, занимавшая пост главаря комитета королевской безопасности. Именно она, эта невзрачная старушонка, у которой одна нога была короче другой, а зубов не было вообще, именно она руководила бесчисленной армией КВИНТОЛЕЙ — королевских шпионов. Еще в молодости она завоевала известность самой ловкой шпионки на свете и из года в год совершенствовала свое мастерство. И теперь ей были известны все поступки, мысли и чувства всех жителей королевства в прошлом, настоящем и будущем. Кроме того, в ее обязанности входило наблюдение за еще не родившимися и уже умершими подданными РеФаЛяСия, а также слежка за КВИНТОЛЯМИ. И наконец, ей приходилось следить за самой собой и королем РеФаЛяСием. Так что дел у старой СИНКОПЫ было предостаточно.

Свободное время от работы она посвящала своему увлечению — она изготовляла подлости. Чем больше зла ей удавалось причинить людям, тем больше она радовалась, а чужие мучения и горести коллекционировала в толстом альбоме для марок.

И вот СИНКОПА и РеФаЛяСий встретились в тайной избе.

— Не надо слов, — быстро сказала СИНКОПА, хотя РеФаЛяСий