Сказки бабушки про чужие странушки. Арабские, английские, немецкие, испанские, бельгийские, итальянские, исландские, египетские, турецкие, китайские, финские, венгерские, индийские, шведские и другие сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

платили небольшое жалованье, сытно кормили и одевали. Она была довольна. Только одно печалило молодую девушку: она так уставала к вечеру, что, ложась на жесткую постель, мгновенно засыпала, спала крепко и уже никогда не видела тех чудных снов, которые ей грезились три ночи подряд.

Прошел целый год. За это время котенок Буль-Буль превратился в громадного красивого белого кота с длинной пушистой шерстью и большими голубыми глазами. Он по-прежнему любил свою хозяйку, по-прежнему не отходил от нее ни на шаг и вел себя скромно и тихо, точно понимая, что от него зависела ее судьба.

Лючия тоже любила его, каждый день кормила молоком, прятала для него от обеда самые вкусные кусочки, а вечером, оставшись в своей маленькой каморке, поверяла ему на ушко все приятное или тяжелое, что случилось с ней.

– Сегодня, Буль-Буль, я уронила кувшин и отломила у него носик, – говорила она котенку, – уж так экономка сердилась, так бранила меня, а вдобавок обещала в следующий раз пожаловаться на меня хозяйке.

И Буль-Буль, казалось, сочувственно мурлыкал, печально смотрел на свою молодую хозяйку, терся головой о ее руку, а иногда даже, странная вещь, проводил бархатной лапкой по ее лицу и стирал с ее щек слезы.

– Ну, Буль-Буль, сегодня у меня радость! Старшая горничная моей госпожи подарила мне свою старую шелковую кофточку. Нужно только немножко ушить ее – она ведь толстая, и тогда все будет готово! Я надену ее на праздник в деревне Сан-Летуччио.

И белый пушистый кот, точно понимая радость Лючии, начинал прыгать вокруг нее, весело мурлыкал, заигрывал с ней, носился по комнате.

Однажды в доме синьора и синьоры Виварини (так звали хозяина и хозяйку Лючии) начались хлопоты и суета. Через неделю наступал день двадцатипятилетия их свадьбы, и они хотели задать блестящий пир. В дом приходили то рыбаки, то мясники, то охотники со своими товарами. Огородник выбирал лучшие овощи, садовник приготовлял лучшие цветы. Все комнаты чистили и скребли. Из чуланов принесли старинную дорогую посуду, хрустальные кубки, стаканы и рюмки. Вывешивали проветриваться ковры и драпировки. Словом, всю неделю шла усиленная работа. Понятно, и у Лючии было много дел. Она работала то со щетками, то с мочалкой в руках, без устали мыла, чистила, скребла, а ее Буль-Буль всегда сидел в двух шагах от нее, посматривая на нее своими большими, умными, блестящими глазами.

Еще накануне праздника в дом съехались ближайшие родственники и друзья Виварини. На следующий же день вся усадьба с утра наполнилась гостями. Началось торжество. Утром синьору и синьоре пропели серенаду, потом стали подносить цветы и подарки, в двенадцать часов позавтракали. К обеду ожидали необыкновенное количество гостей. Стол накрыли на большой террасе, увитой виноградом. Его убрали роскошно: покрыли древней, в первый раз вынутой из кладовой затканной серебром скатертью, поставили превосходную старинную фарфоровую посуду, граненый хрусталь, принесли из погреба старинное салернское белое и красное вино в великолепных граненых кувшинах. Оно составляло одно из лучших украшений стола, посреди которого красовалась громадная корзина, полная благоухающих цветов.

Конечно, занятая в кухне Лючия не видела всей этой роскоши, но когда все было готово, один из поваров, полюбивший ее за трудолюбие и кроткий нрав, сказал:

– Пойди, Лючия, посмотри на накрытый стол. Теперь все гости в саду, и никто тебя не увидит. Иди, полюбуйся на роскошь, которой никогда не видала, да никогда и не увидишь.

Лючия пошла к веранде, побежал за ней и ее Буль-Буль. В изумлении остановилась она перед роскошно убранным столом, и только что хотела идти обратно, как вдруг случилось что-то ужасное. Ее Буль-Буль, всегда такой тихий, смирный, разумный, точно с ума сошел, он одним прыжком вскочил на стол и принялся носиться из стороны в сторону. Все летело: стаканы, рюмки, графины. Лючия не могла поймать кота… Он разбрасывал лапами вилки и ножи. Тарелки падали на пол, графины опрокидывались, красное и белое вино ручьями растекалось по скатерти. Только побледневшая Лючия хотела схватить Буль-Буля, как кот кинулся на цветочную корзину, принялся зубами и когтями тормошить ее и рвать нежные цветы. Несчастье было полное. На крик Лючии сбежались слуги, гости, синьор Виварини и сама грозная синьора.

– Лови, лови! Держи, держи! – кричали все в один голос.

Но кот громадным прыжком соскочил с балкона и исчез в густой зелени цветущих олеандров.

– Как ты смела, как ты смела!.. – могла только выговорить синьора Виварини.

Девушку бранили и велели ей в ту же минуту, в ту же секунду уходить куда глаза глядят, не позволив даже взять с собой вещей, не позволив даже заглянуть в свою каморку.

– Позвольте по крайней мере отыскать моего котика Буль-Буля, – робко проговорила заливавшаяся слезами Лючия, – ведь он со страху куда-то запрятался.

– Как? Что? – закричали синьора, синьор и все гости. – Ты еще смеешь говорить об этом негодном животном? Убирайся сейчас же куда глаза глядят, а если твой мерзкий кот попадется кому-нибудь из нас в руки, мы его повесим на первом же тополе. Пошла вон!

Обливаясь слезами, Лючия вышла из сада. Старый повар по дороге сунул ей ломоть хлеба, а старшая горничная тихонько дала несколько медных монет. В благодарность Лючия только кивнула им головой. Говорить она не могла, ее душили слезы.

Печально брела она по пыльной дороге. Больше всего ее огорчало не то, что она осталась без куска хлеба, что ее обидели и оскорбили, а то, что она потеряла своего единственного друга, белого котика Буль-Буля. Шла она медленно, опустив голову, не глядя по сторонам, и вдруг почувствовала, что кто-то тянет ее за подол платья. Она обернулась и увидела Буль-Буля, который схватил край ее юбки зубами и подергивал за него, чтобы обратить на себя внимание своей госпожи.

– Ах ты, котишка, – радостно закричала Лючия, – ах, ты мой Буль-Бульчик, миленький. Много горя наделал ты мне сегодня. Но ты нашелся, а это главное. Ведь ты мой друг, ты моя прелесть! Теперь мне не жаль ни удобной комнатки в богатом доме Виварини, ни денег, ни вещей, которые остались у меня в сундуке. Немного неприятно, конечно, что мы с тобой огорчили людей, которые до сих пор не сделали мне зла, но в этом виноват ты, котишка, а не я. И где ты пропадал? Поди, поди ко мне на руки, мой хорошенький котик.

Буль-Буль выгнул спину дугой, весело мурлыкал, хитро посматривал на Лючию слегка прищуренными голубыми глазами и кружился около ее ног. Но на руки не