Васино утро - Аделаида Александровна Котовщикова

эта бодучая! Рогов у неё нет, зато она костяными шишками на лбу так поддаст, что только держись. Пастуха уже переваляла. Совсем было собрался Вася выскочить и гавкнуть на подпаска Юрку, а тут расхотелось. Притаился Вася в своём теремке, глаза от пыли зажмурил.

Стрекоза в канаву забрела. Подпасок Юрка щёлкнул бичом, подогнал её к стаду.

И мимоходом со всех сил пнул сапогом дырявый бочонок, валявшийся на краю дороги.

ВОТ ТАК МАШИНА!

Ребята накупались до того, что посинели. Стуча зубами, повыскакивали из воды. На берегу уселись в кружок. В середине — заводила Колька. Размахивая руками, он рассказывал о том, какие бывают на свете необыкновенные машины. Они и в шахматы играют не хуже гроссмейстеров, и книги переводят с одного языка на другой. Совсем скоро выдумают такую машину, которая в самой Арктике льды растопит, и станут люди климатом управлять: какой захотят, такой климат и установят.

— Техника — это, ребята, такое могущество! — взволнованно говорил Колька. — Ещё к центру Земли научатся спускаться. А самолёты и сейчас есть такие, что он летит, а его и вовсе не видно.

— Так, может, он и не летит? — спросила Клава.

— Молчи уж, коли не смыслишь! — крикнул Терёша. — Самолёты реактивные. Скорость прямо… ух!

На Клаву покосились с презрением. Кольке верили: он в школьной библиотеке все книги перечитал не по одному разу и в читальне при клубе часто читает журналы.

Одной Маруське всё нипочем. Знай себе посмеивается:

— А такую машину, чтобы, кто врёт, сразу разглядела да за вихры драла, ещё не придумали?

— Твою дурость и без машины вмиг разгадать можно! — отрезал Колька и вскочил на ноги: — Что это?

Все ребята, как по команде, повернули головы в сторону дороги. Оттуда доносился захлёбистый крик.

На Маруськиных щеках побледнел загар.

— Дитё какое-то! — проговорила она испуганно. — Витьку я бабке Матрёне снесла, пока скупаюсь, — будто оправдываясь, добавила она уже на бегу.

Все сорвались с места и бросились за Колькой.

Колька нёсся скачками вверх по дороге. Ребячья стайка загомонила на разные голоса: навстречу Кольке катилась бочка. Катилась она не шибко — спуск был пологий, — но орала оглушительно.

Внезапно бочка врезалась в стадо гусей. Гогот, шумное хлопанье крыльев почти заглушили вопли из бочки. И тут её перехватил Колька: подскочил, расталкивая гусей, поймал руками за край.

Разбежавшиеся гуси остановились и, тревожно гогоча, с любопытством вытягивали шеи в сторону ребят. Крики изумления, испуга, взрывы смеха раздались на дороге: Колька извлёк из бочки Васю.

Красный, зарёванный, растрёпанный Вася прижимался к Колькиной голой груди.

— Ва-ася! — протянула Маруся. — Это ты катился? Какую машину себе сыскал! Вот это машина, так машина!

Наверху спуска маячила растерянная фигура подпаска Юрки. Он озадаченно чесал затылок. Потом исчез.

Маруся забрала Васю у Кольки и, присев на обочину дороги, придирчиво осмотрела и ощупала Васины руки, ноги, голову и всё тело.

— Синяков и то мало! — заявила она с удивлением и торжеством, таким тоном, словно это она оградила Васю от синяков. — А мог бы и до смерти зашибиться.

— До смерти навряд ли, — заметил Терёша. — Тут не круто.

— Здорово напугался? — спросила Васю Клава.

— Не, — замотал Вася головой.

— То-то ты орал, как резаный! — заметил Колька.

— Да как же удалось тебе покатиться, сидя внутри? — недоумевал Терёша.

Этот вопрос очень всех занимал.

— Неужели спустил её, бочку, значит, с горки, а потом изловчился и сам заскочил вовнутрь? — предположил Сенька.

— Да куда ему! — раздались голоса. — Это и тебе бы не враз заскочить!

— Там был теремок. Я в нём сидел. А потом стенки завертелись, завертелись. И я завертелся…

Других объяснений от Васи не удалось добиться.

Гурьба ребят двинулась вверх по дороге. Маруся торжественно тащила Васю.

Когда миновали несколько изб, Вася закричал:

— Хочу к деде! Во-он он идёт!

Прикрываясь рукой от солнца и озираясь по сторонам, по улице брёл дедушка. Он искал Васю.

ПОД КРЫЛОМ У ДЕДА

Когда шли домой, дедушка бранил Васю:

— Где тебя носит с самой спозаранки? Хожу, ищу — как сквозь землю провалился.

Вася семенил рядом, держась за дедову руку.

— Бабушка приехала?

— Да она раньше вечера и не обещалась.

— Деда, знаешь, Кузька в капкан попал, такой старикан неосторожный! Хорошо, что не носом, а то бы вовсе ему конец! А теремок в машину превратился! Завертелся, завертелся, да и покатился с горки. У дяди Семёна трактор поломался, потому что Семён лодырь! У папы-то, небось, не ломается! Гуси как гоготали! Прямо, ну, как… трещотки!

Под Васину торопливую болтовню вошли они в избу.

Дед неодобрительно оглядел Васю:

— Измазюкался весь. Как есть чумичка!

— К Дусе племянница приехала, — сообщил Вася. — На поправку. Аня — племянница.

— Это к которой же Дусе? У нас в колхозе Дусь…

— Это которая Дуся с поросятками.

— И на свинарнике побывал? Чистый кузнечик ты, Вася! Скачешь и скачешь. В одно место за тобой кинешься, а ты уж в другое скакнул. Вот пожалуюсь отцу, — он те всыпет. Скидай одежду!

Сопровождая каждое движение воркотней, дед приволок из сеней корыто, налил в него воды из большого чугуна, что стоял в печке.

— Садись живо!

И сидя в корыте Вася не умолкал.

— Если было три воспаления лёгких, станешь бледный и худой. Я до мамы немножко не дошёл. Бочка меня укатила. Ежиков нашёл наш Полка-а-а-а! — Вася заголосил, замахал руками: мыло попало ему в глаза.

А немного погодя он в чистой рубашонке и штанах сидел за столом и, сопя от удовольствия, ел кашу с молоком. Ой, как вкусно!

Полную миску опустошил Вася, даже живот у него стал тугой. Немножко он посидел молча, раздумывая. Внезапно глаза у него стали хитрыми. По лавке Вася подобрался к деду, встал на колени, приник к старику. Да как гаркнет ему в самое ухо:

— Га-а!

Дед так и отпрянул.

— Это ещё что? Как ты посмел такое делать? У меня и так уши заложены.

— А это не я, дедушка, не я!

— А кто ж, скажи на милость?

— Это эхо! — Вася нагнулся и легонько куснул жилистую руку деда. — Оно ведь кусается!

— Ох, Вася, Вася, что из тебя только выйдет? При таком-то скоморошестве!

Кряхтя, дед поднялся с лавки и стал собирать со стола посуду.

А