Тайна пропавшего ожерелья - Энид Блайтон

Все пятеро — и, конечно, Бастер — сидели в сарае. Весь вечер Фатти был молчаливый и задумчивый. Бетси положила руку ему на плечо.

— Что с тобой, Фатти? Ты чем-то расстроен?

— Не расстроен, а просто ничего не понимаю. Нет, правда! — ответил он. — Поверить, что Мариен ограбила деда, о котором она так заботилась, я просто не могу, и все тут. Однако я уверен, что деньги украл не Уилфрид. По-моему, он понятия не имеет, где они. — А вдруг есть еще кто-то седьмой, про которого мы ничего не знаем? — спросил Ларри.

— Я об этом думал, — сказал Фатти. — Кто-то, кто проскользнул в дом с черного хода в то утро. Мистер Анри его не увидел бы, ему ведь видна только парадная дверь.

— И к тому же он вряд ли все утро смотрел в окно, не отрываясь, — заметила Дэйзи.

— Конечно, — согласился Фатти. — Хотя, думается, старик упомянул бы про седьмого. Мистер Анри долго с ним беседовал, но старик назвал только шестерых.

— Перекинемся в картишки? — спросил Пип, которому надоели эти пустые разговоры.

— Вы играйте, а я не буду, — сказал Фатти. — Мне надо подумать. Я ничего не понимаю, и все-таки у меня такое чувство, что уже есть зацепка, которая даст мне ключ ко всей тайне!

— Деньги исчезли, и Мариен тоже. Что-то тут не так, — заметил Пип.

— А может, деньги все еще в коттедже, в тайнике, куда никто не подумал заглянуть? — предположил Ларри.

— Но я там обыскал все! — возразил Фатти. — Домик крохотный, и в нем почти нет укромных уголков, а дымоход и половицы я проверил. И мебели совсем не осталось. Кровать старика, стул и тумбочка в задней комнате. Лампа, печка…

— Старая каминная решетка, — вставила Дэйзи.

— И занавески, — добавила Бетси. — Они их, наверное, оставили для того, чтобы с улицы не было видно, что в комнате нет мебели.

— Ну, хватит! — остановил Пип. — Лучше поиграем! Что-то во всем этом непонятно. Чего-то мы не знаем!

— Хорошо! — Фатти вдруг ухмыльнулся. — Ты, пожалуй, прав: у нас не хватает кое-каких кусочков этой загадочной картинки. Мы бы расположили их правильно, но у нас их просто нет. Дай-ка мне колоду, Пип, и поучись тасовать.

Когда его друзья собрались домой, Фатти пошел их проводить — и Бастер, разумеется, тоже. Вечер был чудесный, обещая хорошую погоду на завтра. Они повернули за угол и почти столкнулись с грузным прохожим.

— Эй! — произнес хорошо знакомый голос. — Смотрите, куда идете!

— О, мистер Гун! Добрый вечер, — сказал Фатти, — вышли погулять? А тайну уже разгадали?

— Конечно! — ответил Гун. — Никакой тайны и не было… то есть если вы говорите об ограблении «Омелы». Все яснее ясного: это дело рук внучки.

— То есть как? — Фатти даже растерялся. — Она не могла украсть деньги своего деда!

— А вы почитайте завтрашние газеты! — ехидно ответил мистер Гун. — Не такие уж вы умники, какими себя воображаете!

— Деньги нашлись? — спросил Фатти.

— Погодите, и все узнаете, — заявил мистер Гун. — Да, к слову… Я вот думал… Вы что-нибудь знаете про даму, которая гадала мне по руке?

Вид у полицейского стал грозным, и Бетси даже спряталась за Ларри.

— Простите, а про какую именно вы спрашиваете? — поинтересовался Фатти, словно Гуну по руке гадали все, кому не лень.

Гун по обыкновению сердито фыркнул.

— С вами свяжешься! — буркнул он. — Но на этот раз на коне я, ясно? Почитайте, почитайте завтрашние газеты! — И он удалился, необыкновенно довольный собой.

И Фатти протяжно застонал.

— Чует мое сердце, толстяк знает что-то нам неизвестное! Чтоб ему! Никогда не прощу себе, если он возьмет над нами верх! Но все как будто указывает на Мариен.