История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания - Иван Шишков

Итак, первая определенность, достоверность, получаемая по правилам метода, — осознание человеком себя как мыслящего существа, его самосознание, которое при помощи мыслительного акта, образующего сомнение, непосредственно удостоверяется в своем собственном существовании. Из все действий, выполняемых человеком, одно только действие мышления обладает полной самодостоверностью.

Итак, единственно достоверным фактом является только само мышление. Несомненное знание коренится только в самосознании мышления. Первой и обуславливающей всё остальное значение точкой является для познающего разума он сам. Из своего самопознания разум приобретает понимание разумной связи вселенной. Всё, претендующее на значение истины, должно быть в состоянии выказать себя мышлению с такой же ясностью и отчетливостью, как самосознание, ибо разум обязан всей ясностью и отчетливость только самому себе.

Найдя основания, первоначала бытия, культуры и философии в познающем себя разуме Декарт утвердил его самодержавие, открыв тем самым путь к трансцендентализму, а, следовательно, и к подлинному философствованию в европейской культуре. Однако этот трансцендентализм таил в себе большую опасность. Поскольку мышление оказалось самодостаточным, абсолютным и отныне оно должно было заниматься самим собой, то Декарт фактически отграничил мышление от природы, что противоречило духу и интенциям всей новоевропейской культуры — прочитать «книгу природы» (Галилей). Возникала реальная опасность впасть в солипсизм, который, Декарт, как сын своей эпохи, не мог допустить. На помощь ему приходит его палочка-выручалочка — Бог, который в действительности и есть подлинное основание всего бытия, в том числе и мышления.

Правда, этой палочкой-выручалочкой Декарт пользуется в крайних случаях, фактически он ею воспользовался лишь дважды. Однако не следует забывать, что за отвлеченным рационализмом Декарта в конечном итоге кроется Бог, который все и вершит: да, разум творит все, но он творит все не по своей воле, а по воле Бога. Поскольку Бог изначально вложил в наш разум свою волю, то ему нет необходимости каждый раз вмешиваться в действия нашего мышления и он уходит на покой. Образно говоря, разыгрываемая на театральной сцене разумом игра «одного актера» на самом деле есть лишь видимость, главный актер — Бог — находится за сценой, но все, что творится на сцене, вершится по Его воле. Это обстоятельство, как представляется, имеет решающее значение для адекватного понимания философии Декарта и его надо иметь в виду всегда, когда приобщаются к классической культуре и философии, поскольку деистическая тенденция прослеживается во всей новоевропейской философской традиции.

Бог, как уже отмечалось, появляется на театральной сцене лишь дваж- ._щ ды. О первом случае уже говорилось выше. Во второй раз Декарт обращается к Богу в связи с критикой некоторыми оппонентами его принципа cogito ergo sum. Критики Декарта, в лице прежде всего М. Мерсенна, Т. Гоббса, А. Арно и П. Гассенди, поставили перед «отставным капитаном» вполне правомерный вопрос, который логически следует из первого требования картезианской методологии: на каком основании сама мысль «я мыслю — я существую» является истинной, т. е. мыслится мною в ясном и отчетли- - вом виде? Ответ: она мыслится таковой, ибо дана мне Богом^[642]. Согласно Декарту, все вещи, которые мы представляем себе вполне ясно и отчетли- j во, все истинны в силу существования Бога, а отсюда следует, что наши идеи и понятия, будучи реальностями и происходя от Бога, не могут не» быть истинными во всем том, что в них есть ясного и отчетливого.

Но тогда мы (опять же в соответствии с первым правилом) вправе спросить у Декарта: почему мысль, данная мне Богом, должна быть ис- " тинной? На этот вопрос философ отвечает своей знаменитой теорией о правдивости Бога: «Прежде всего, я признаю невозможным, чтобы Бог когда-либо меня обманул: ведь во всякой лжи, или обмане, заключено нечто несовершенное…»^[643] и далее: «Итак, все, что от него (Бога. — И. Ш.) исходит, истинно»^[644].

Таким образом, первичная и достовернейшая из всех мыслей «я мыслю — я существую» оказывается по сути врожденной, вложенной в меня Богом наряду с такими идеями, как идея бытия, числа, длительности, некоторые аксиоматические положения типа «ничто не возникает из ничего», «нельзя одновременно быть и не-быть», но главнейшая и первейшая из них — это идея Бога.

Бог у Декарта, по существу, и есть единственное наипервичнейшее и наидостовернейшее начало и основание всего бытия. Существование Бога выводится из идеи Бога, находящейся в нас, ибо мы находим в себе представление о Божестве, как всереальнейшем и всесовершеннейшем существе, с не меньшей ясностью и отчетливостью, чем представление о нас самих. Логика рассуждений Декарта такова: Если мы заглянем в свое сознание, то в его глубинах мы обнаружим множество идей, воспринимаемых обыденным сознанием как адекватные. Но эти идеи, прошедшие через опыт cogito, могут оказаться не более, чем фантомами, порожденными собственной фантазией человека. Однако среди этих идей есть идея, для возникновения которой недостаточно одной лишь разумной деятельности человека. Эта идея совершеннейшего существа, могущество и мудрость которого превосходит возможности человеческого ума. Источником этой идеи не может быть разум человека, ибо не может некая менее совершенная вещь (каковой является человеческая мысль) породить вещь более совершенную (т. е. идею бога). Следовательно, эта идея была непосредственно вложена в нас самим божеством, из чего следует неизбежность его собственного бытия. «Из одного того, что я существую, — заключает Декарт, — и во мне заложена некая идея совершеннейшего бытия, т. е. Бога, следует сделать общий вывод, что существование Бога тем самым очевиднейшим образом доказано»^[645]. Стало быть, заключение о существовании Бога вытекает из того, что в нашем понятии Бога содержится необходимость его существования. И это утверждение, что Бог как совершеннейшее существо есть, или существует, по меньшей мере, настолько же достоверно, насколько достоверно геометрические доказательство.

Итак, существование Бога выводится Декартом йз идеи Бога и его доказательство строится по уже известной схеме, аналогичной «cogito, ergo sum»: «мыслю Бога — Бог существует». И положение «Мыслю Бога — Бог существует» столь же достоверно, как положение «Я мыслю — я существую». Между ними существует ясная непосредственная связь, и так как положение «мыслю» незыблемо, то его следует понимать как основание положения «мыслю Бога». Представление о Боге необходимо, ибо оно непосредственно заключено в представлении о нашем собственном мыслящем бытии, й дано нам через него, так как наше самосознание и бого- сознание образуют две стороны одного и того же созерцания.