История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания - Иван Шишков

Таким образом, человек в своей попытке постигнуть мир имеет дело не с самими вещами, а с ощущениями, из которых образуются преимущественно идеи. Суть процесса познания Беркли выразил в следующей лаконичной формулировке: «Объяснить явление значит не что иное, как показать, почему при таких то обстоятельствах в нас возникают такие-то и такие-то идеи»^{[705] [706] [707]}. Мы познаем только идеи, которые совпадают с впечатлениями, получаемыми посредством органов чувств. Но поскольку эти чувственные впечатления, восприятия всегда единичны, т. е. индивидуальны и конкретны, то человек не может иметь абстрактных, общих идей. Абстрактные идеи — это вюего лишь иллюзии, ибо нет вещей или тел вообще, а есть только единичные, чувственно воспринимаемые вещи. Тел вообще нет точно так же, как нет треугольника вообще. «Общепризнанная максима гласит, — утверждал Беркли, — что всё, что существует, единично»¹*⁴, стало быть, и идеи все единичны. Существование, идей же заключается в их воспринимаемости, воображаемости и мыслимости и всякий раз, когда они воображаются или мыслятся, они существуют. Поэтому, по мнению нашего философа, неправильно будет спрашивать о том, существуют идеи или нет, ибо они с необходимостью существуют уже в силу самой постановки вопроса.

Помимо бесконечного многообразия идей, сводимых к ощущениям и воздействиям разума на ощущения, в этом мире «…существует равным образом нечто познающее или воспринимающее их и производящее различные действия, как-то: :хотение, воображение, воспоминание. Это познающее деятельное существо есть то, что я называю умом, духом, душою или мной самим. Этими словами я обозначаю не одну из своих идей, но вещь, совершенно отличную от них, в которой они существуют, или, что то же самое, которой они воспринимаются, так как существование идеи состоит в ее воспринимаемости….Различные ощущения или идеи… не могут существовать иначе как в духе, который их воспринимает»¹⁸⁵.

Итак, существуют только чувственные восприятия, то есть «существуют только воспринимающие и воспринимаемые сущности»^[708]. Воспринимающую сущность Беркли, как и Локк, именует духом, воспринимаемый $ объект — представлением, или идеей. По словам Беркли, «не воспринимается ничего, кроме идей»^[709]. И в этом смысле он утверждает, что существуют только духи и идеи. В отличие от Платона, который превратил вещи в идеи, Беркли, напротив, словами своего Филонуса заявляет своим про- „ тивникам: «Я не за превращение вещей в идеи, а скорее — идей в вещи; те непосредственные объекты восприятия, которые, по-твоему, являются только отображениями вещей, я считаю самими реальными вещами»^{[710] [711] [712]}. Вещи у Беркли всегда чувственные вещи, а чувственные вещи — это то же самое, что чувственные впечатления или восприятия. Беркли называет ‘ вещи идеями, чтобы подчеркнуть, что вещи суть факты в нас и вне нас не существуют. Восприятия существуют только в нас и возможны только по- , средством воспринимающей сущности. По этому поводу наш философ заявляет: «То, что говорится о безусловном существовании немыслящих - вещей без какого-либо к их воспринимаемости, для меня совершенно непонятно. Их esse есть percipi, и невозможно, чтобы они имели какое-либо

w 189

* существование вне духов или воспринимающих их мыслящих вещей». Стало быть, реальность чувственных вещей состоит в том, что они воспринимаются. Наши восприятия суть вещи. А всё, что непосредственно. воспринимается, есть представление. А может ли представление существовать вне ума?

Ответ на этот вопрос Беркли дает в своем знаменитом принципе философии: «Существовать для вещей — значит быть воспринимаемым» («esse est percipi»). Этим он хочет сказать, что ощущения, а, следовательно, и вещи могут существовать только лишь в разуме, который их воспринимает. Стался быть, все вещи суть сущности разума, то есть имеют существование только в сознании. Мир, как и существование духа, без мышления суть ничто. «Некоторые истины столь близки и очевидны для ума, — замечает в этой связи Беркли, — что стоит лишь открыть глаза, чтобы их увидеть. Такой я считаю ту важную истину, что весь небесный хор и все убранство земли, одним словом, все вещи, составляющие Вселенную, не имеют существования вне духа; что их бытие состоит в том, чтобы быть воспринимаемыми или познаваемыми; что, следовательно, поскольку они в действительности не восприняты мной или не существуют в моем уме или уме какого-либо другого сотворённого духа, они либо вовсе не имеют существования, либо существуют в уме какого-либо вечного духа и что совершенно немыслимо и включает в себе все нелепости абстрагирования приписывать хоть малейшей части их существование независимо от духа»¹ .

Данный фрагмент представляет особый интерес, ибо в нем нашла отражение вся философская эволюция Беркли, связанная с различной трактовкой его основного принципа философии. Оказывается, что в действительности мир, в котором мы живем, состоит не из ощущений (восприятий) субъекта, а из ощущающих (воспринимающих) субъектов. Весь вопрос состоит в том, кто является этим воспринимающим субъектом? Для епископа Беркли это был не совсем праздный вопрос.