Гленнкилл - Леони Суонн

— Если бы не было конца, то не было бы ни одной овцы на всем свете, — сказала Зора.

Овцы обменялись меланхоличными взглядами.

Но Хайде стояла на своем:

— На этой вещи есть два знака, как в книгах. Может быть, это вовсе и не вещь. И еще она похожа на такую, на цепочку, как у Тесси, только короче и без конца. На нее можно смотреть часами, а конца так и не увидеть.

— И ты часами таращилась на нее, — возмутилась Мод. — Твой нос уже пропах этой человеческой вещью. Я сразу учуяла.

Хайде во всем созналась. Она нашла этот предмет вскоре после смерти Джорджа на лугу и была просто очарована. Она прикатила туда камень, чтобы спрятать вещь. А сегодня она перепрятала ее под дольменом, пока Ричфилд считал овец. Она очень раскаивается. Она не хочет больше видеть эту вещь.

Тут же решили послать к дольмену несколько овец, чтобы раз и навсегда освободиться от этого соблазна. Это было очень серьезное мероприятие. Добровольцев не нашлось. У Клауд внезапно заболели суставы, Саре нужно было кормить ягненка, а Лейн начала безудержно чихать. У Моппла обнаружилась куриная слепота.

Всем было страшно идти ночью к дольмену, особенно после того, как там видели танцующего оборотня. Наконец было решено: идут Сэр Ричфилд, Отелло, Мисс Мапл, Мод, которая, как обычно, не успела придумать отговорку, и Зора, которая была слишком горда, чтобы придумывать отговорки. Кроме того, пришлось идти и Мопплу. Ему не помогло даже то, что в сарае он сразу наткнулся на косяк, пытаясь всех убедить в своей бесполезности.

Ночь была ласковая, теплая, лунная. Видимость была прекрасной, а ночные запахи просто пьянили. Под предводительством Ричфилда они пошли к дольмену. Мод стояла на стреме, чтобы не пропустить оборотня, если он вдруг появится. Овцы полезли под верхнюю плиту: Моппл и Зора с одной стороны, остальные — с другой. Отелло разгреб землю копытом и высвободил предмет. Из-за овечьих теней поначалу не было ничего видно. Потом они уловили едва ощутимый человеческий запах. Запах потной руки, металла и еще один, щекочущий ноздри, незнакомый. Мапл попросила Моппла слегка отодвинуться, и, когда толстый баран обиженно отступил, в широкой полосе лунного света они увидели какой-то предмет.

Они были разочарованы. Втайне они ожидали увидеть что-то необыкновенное, но то, что лежало перед ними в пыли, оказалось всего лишь тонкой цепочкой с куском металла. У цепочки действительно не было конца, поскольку она представляла собой окружность и все звенья были соединены. Они с презрением смотрели на вещь, принадлежавшую человеку.

— Там и в самом деле знаки, — сказал Сэр Ричфилд, чувствуя себя неловко оттого, что так распалился из-за пустяка. Сейчас с помощью зорких глаз он снова мог восстановить авторитет.

— Первый знак острый, как клюв птицы, и смотрит наверх, — произнес он, — а посередине черта. Второй знак похож на брюхо на двух ножках. Значит, это имеет отношение к двуногим. Я думаю, что это плохой знак!

Ричфилд гордо посмотрел на товарищей.

Моппл предложил бросить цепочку с уступа.

Зора решительно запротестовала — нечего осквернять ее место!

Мод растерянно блеяла, но на нее никто не обращал внимания.

Сэр Ричфилд предложил закопать цепочку, но прикасаться к ней самому ему не хотелось.

Мод еще раз напомнила о себе.

Моппл ничего не имел против того, чтобы потрогать вещь, но закапывать ее и потом, может быть, пастись около нее он не хотел.

Мисс Мапл удивила всех.

— Мы сохраним вещь, — решила она. — Это улика. Она появилась после смерти Джорджа. Ее мог потерять убийца. Как навоз, — добавила она, когда Сэр Ричфилд посмотрел на нее с недоумением.

— Она пахнет не как навоз, — заметил Моппл.

Мод тревожно заблеяла.

Мапл нетерпеливо покачала головой:

— Мне это еще в сарае пришло в голову. Люди привязываются к вещам. Они даже навешивают их на себя. Мы найдем убийцу, если будем тщательно рассматривать вещи.

В этот момент под дольмен залезла Мод, а секундой позже мимо них скользнул луч света. А потом появились трое людей. Луч высветил пастуший вагончик и уперся в стену. Наверное, искал, где спрятаться.

— Да выключи наконец свой дурацкий фонарь, — произнес голос. — Светло так, что можно зерна пшеницы пересчитать, а Том О’Мэйли притаскивает фонарь!

Луч, видимо, нашел лазейку и исчез.

— Если ты и дальше собираешься объявлять наши имена на всю округу, я не понимаю, зачем тогда мы натягивали на головы эти идиотские чулки, — с упреком произнес другой голос.

Овцы уже слышали вчера этот голос. Грешник Гарри.

Том О’Мэйли хихикнул. Овцы обратили внимание, что от него не пахло спиртным. Поэтому они и узнали его не сразу.

— Эй, — сказал он, — не надо так нервничать. Мы не делаем ничего плохого. Мы делаем то, что нужно сделать — ради Гленнкилла!

— Ради Гленнкилла, — пробормотал Гарри.

— Ради наших задниц, — произнес тот, кто ругал Тома. Тощий Джош.

— Или мы сейчас поем «Широки благословенные холмы Гленнкилла», или мы вскрываем эту чертову коробку и ищем эту хрень.

Петь никто не захотел. Овцы вздохнули с облегчением. Три тени заметались у дверей вагончика, две округлых и одна очень высокая и тонкая. В лунном свете заблестел металл, зазвенели ключи. Звенели долго.

— Не подходят, — сказал Грешник Гарри.

Тощий три раза ударил в дверь.

— Чертов Джордж!

Он прижался носом к маленькому окошку вагончика. Он был таким высоким, что ему даже не пришлось вставать на цыпочки.

— Что теперь? — спросил Том.

— Нам нужна трава, — сказал Гарри. — Выломаем дверь.

— Ты с ума сошел? — воскликнул Джош. — Я на это не пойду. Это противозаконно.

— А наркоту скрывать законно? — ехидно произнес Гарри. — Если здесь найдут наркотики, все пропало! Никакого дольмена эльфов! Никаких катаний на пони! Никакого центра кельтской культуры! Никакого виски в ассортименте! И забудь про свой отель на морском побережье!

— Может быть, и нет там никаких наркотиков, — сказал Джош.

— Как это нет? А как старик Джордж все это время сводил концы с концами? С жалким десятком овец? Не смеши меня! И он плохо жил? Может быть, хотел их продать? Он рассмеялся тебе в лицо, когда ты приперся к нему со своими деньгами. По нему, пусть этим видом любуются овцы! А теперь, когда он наконец помер, ты хочешь, чтобы Гленнкилл попал в газеты как гнездо наркобизнеса?

— Гарри прав, Джош.

Том по привычке чуть покачивался.

— Он забрасывал туристов навозом, он никого сюда не пускал и даже палил из пистолета, чтобы нагнать на нас страху. Почему, спрашиваю я? Он мог бы купаться в золоте, продав эту землю. Да потому, что он уже купался в золоте — вот ответ! Ночью — лодкой на берег, потом эту хрень в свой вагончик, а на следующий день на своей развалюхе развозил по точкам.