Большая книга знахаря - Наталья Степанова

Есть на небе три звезды:Одна звезда – ярко-красная,Вторая – как слеза ясная,Третья – ущербный ум (имя больного).Через кровь ярко-красную святую,Через слезу ясную и кость больную,Через сито и жито, через хлеб и сольУйди, головная боль,На бельма собачьи, на говна курячьи.Как те говна не болят, не ноют,Так и ты, хворь, не ной, не стони,А на собачьи говна пойди.Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Утром отдайте хлеб бродячим собакам. Обряд проводите сорок раз подряд.

С помощью этого заговора можно вылечить различные психические отклонения, только проводить обряд нужно сразу же, как человек заболеет.

Пойдите на кладбище, встаньте там возле ворот и подождите, когда мимо вас провезут покойника. Как только машина или телега с гробом войдет в ворота, нужно тотчас же сказать ей вслед:

Когда на реке начнется ледоход, отведите к ней больного и умойте речной водой. Потом вытрите его заранее заговоренным полотенцем.

Заговор, который читают над полотенцем, такой:

Из письма: «Пишу Вам из глубинки, из далекого села, про которое Вы вряд ли когда-нибудь слышали. Мне вчера исполнилось тридцать два года. Я не замужем, так как мой любимый человек болен шизофренией (таким он вернулся из армии), а никто другой мне не нужен. Я его люблю всем сердцем, хотя и понимаю, что вряд ли он когда-нибудь поправится и сможет стать мне мужем и отцом моим детям.

Если бы Вы знали, какой это был парень, какое у него было доброе сердце. Ни разу я не видела, чтобы он грустил или злился на кого-то, напротив, всех старался поддержать, всем помочь. Он чем-то даже похож на актера Евдокимова. Слушая его шутки, от души хохотала вся деревня. Его все очень любили, а теперь все пытаются помочь, подкормить, приютить (его мать, тетя Аня, умерла год назад – сердце не выдержало, – и теперь он остался один-одинешенек). Знаете, его все у нас ласково называют Санек, и никому и в голову не придет смеяться над ним, даже маленькие дети его жалеют и играют с ним. Больше скажу, наши деревенские бабы до сих пор ревут, когда его на улице видят.

Как выяснилось, в армии его несколько раз жестоко избили. Не знаю, кому уж он помешал, что отказался делать… Вот только в голове у меня не укладывается, как же можно быть такими жестокими. Впрочем, избивавшие его „старики“, наверное, уже и забыли про моего Сашеньку. А ведь они человеку всю жизнь сломали, других людей несчастными сделали… Впрочем, разве их этим устыдишь.

Врачи помочь ему не могут, только прописывают какие-то лекарства, от которых он еще больше деградирует. Работу ему никакую доверить нельзя – он как дитя малое, – вот и болтается мой Сашенька целый день по деревне да с ребятами по дворам бегает.

Каждый раз, когда я смотрю на него, я проклинаю тех, кто его покалечил. Я верю, что Господь услышит меня и покарает этих сволочей, что отольются им наши слезы, что заплатят они за раннюю смерть тети Ани. И пусть потом их матери не сетуют на жестокую судьбу, они сами виноваты в том, что с ними случится, а с ними обязательно что-нибудь случится, я знаю. Не могут же они остаться безнаказанными после того, что сделали.

К сожалению, я не смогу привезти к Вам Сашу. Но я заказываю Ваши книги в Москве и очень надеюсь, что Вы сможете в них напечатать ответ на мое письмо.

Напечатайте в своей книге, пожалуйста, способ (если можно, не очень сложный) лечения шизофрении, чтобы я сама могла отчитать Сашеньку.

С искренним уважением к Вам

Иволгина Лариса. Деревня Кривые Дубки».

Прочитайте особый заговор над дождевой водой, собранной во время грозы. Затем попросите больного посмотреть на эту воду, а потом и умыться ею. Обряд проводят семь раз подряд, семь раз собирая воду.

Заговорные слова следующие:

Из письма: «Мой племянник пропал, и мы почти три месяца не знали, где он и что с ним. Сестра даже похоронила вместо него чей-то обгорелый труп, так как одежда – вернее, ее фрагменты – была похожа на ту, в какой племянник ушел из дому.

Однажды нам позвонили по телефону и сказали:

– Пойдите сейчас в сквер, там на лавочке сидит ваш родственник.

Мы сперва подумали, что кто-то ошибся номером или зло пошутил, но моя сестра побежала в указанное место.

Я ей кричу:

– Одумайся, мы же его схоронили.