Боги Атлантиды. В поисках утраченных знаний - Колин Генри Уилсон

Я предполагаю, что ответ нужно искать в шаманизме, который, как и представление о лестнице с семью ступенями, един по всему миру. (Необходимо добавить: и Элиаде, и Критчлоу указывают на то, что в шаманизме центральное место занимает также число 9 — на коньках крыш шаманских домов часто имеется девять засечек.)

Австралийские аборигены заявляют, что мир был создан змеей, окрашенной в цвета радуги, при помощи горного хрусталя. В легендах индейцев десана, которые живут на берегах колумбийской Амазонки (и пьют аяуаску), также появляются космическая анаконда и горный хрусталь. Когда Нарби узнал об этом, он понял, что это не совпадение.

Исследуя четырехтомную работу Джозефа Кэмпбелла о мировой мифологии, Нарби обнаружил, что свившиеся змеи появляются «в большинстве изображений, повествующих о священных событиях»^[107]. Он узнал, что космические змеи породили мир в мифах народов Амазонии, Мексики, Австралии, Шумера, Египта, Персии, Индии, Тихого океана, Крита, Греции и Скандинавии. На Леванте змей, сотворивший мир, почитался по меньшей мере за семь тысячелетий до создания книги Бытия.

В скором времени Нарби перестал сомневаться в том, что свившиеся змеи — это символ ДНК и шаманы, пусть это и спорно, каким-то образом общаются с ДНК, а точнее, ДНК общается с шаманами. «В своих видениях шаманы способны настраивать сознание так, чтобы оно проникало на молекулярный уровень»^[108]. Нарби отмечает, что антрополог Херардо Рейхель-Долматофф, изучавший племена Амазонии, описывал собственные аяуасковые видения как «микрофотографии растений»^[109]. Поэтому «когда индейцы говорят, что рецепт кураре был дан им существами, сотворившими жизнь, это не метафора. Когда они говорят, что знание пришло к ним от существ, которых они видели в галлюцинациях, они именно это и имеют в виду»^[110].

Нарби продолжает: «Я был поражен. Кажется, никто не заметил возможной связи между «легендами примитивных народов» и молекулярной биологией. Никто не увидел, что двойная спираль была символом первоисточника жизни на протяжении тысячелетий по всему миру»^[111].

Действительно, факт потрясающий. Если ДНК может выступать в роли наставника шаманов, мы должны признать концепцию, которая приводит в ярость любого ученого. Речь о телеологии, интуитивной целесообразности бытия. Наука являет собой попытку изучить явления под микроскопом, что лучше всего получается, если эти явления обездвижены. Тогда вселенную, жизнь, материю можно объяснить в терминах механики, и не возникает никаких неудобных вопросов.

Однако Нарби, как и Фрэнсис Крик, один из первооткрывателей ДНК, считает, что подобный взгляд чреват большими проблемами. Крик возражал, когда ему говорили, что живые клетки (белки) случайным образом самозародились в «первичном бульоне». Он высчитал, что вероятность случайного появления белка составляет 20 в двухсотой степени, что в триллионы раз больше, чем число атомов во вселенной.

Нарби делает также важное замечание: «Шаманы по всему миру считают, что общение с духами устанавливается через музыку»^[112]. Вот почему шаманы поют и танцуют. Ключевую роль музыки отмечал в середине 1970-х годов американский этномузыковед Дейл Э. Ольсен. Изучая индейское племя варао в дельте Ориноко в Венесуэле, он заметил, что при вхождении в транс музыка играет куда большую роль, нежели табак. (Изменяющие сознание наркотики племя варао не использует.) «Я полагаю, что музыка в сочетании с культурными установками вводит человека в совершенный транс, схожий с медитативным трансом, в который впадают буддисты, использующие музыку для достижения просветления»^[113]. Ольсен замечает, что шаманы варао не становятся одержимыми, они погружаются в глубокую медитацию, во время которой им удается установить контакт со сверхъестественными духами-помощниками.

Шаман племени варао согласился спеть «колдовскую песню», которой его научил сверхъестественный наставник, но прежде объяснил: песня уничтожит оба магнитофона — и дорогое устройство, предоставленное взаймы Калифорнийским университетом, и дешевый магнитофон Ольсена. В конце длинной песни шаман упомянул «огромные ножницы мира духов»^[114], которые уничтожат приборы чужестранца. Они будут выведены из строя не сразу; если бы шаман желал уничтожить их мгновенно, он курил бы не короткую, а длинную сигару.

Прошло две или три недели, и пророчество исполнилось: кислота, просочившаяся из батареек магнитофона Калифорнийского университета, уничтожила записи, в то время как собственный магнитофон Ольсена начал зажевывать пленки. Когда Ольсен принялся его чинить, устройство развалилось окончательно.

Здесь возникает уместный вопрос: может ли шаман использовать свои способности для причинения вреда? Судя по всему, да, но при этом шаман неизбежно вредит и себе. В «Интервью с убивающим шаманом» шаман по имени Ашок с запада Непала рассказал датскому антропологу Петеру Скафте о том, как его надули торговые партнеры. Рассвирепев, Ашок «направил на них смертельную мантру»^[115]. Все они умерли: один скончался скоропостижно, другой подхватил дизентерию, третий погиб в автомобильной катастрофе. Ашок был в ужасе, ведь он обещал богам, что станет использовать силу лишь для того, чтобы помогать другим. «И мои кошмары стали явью. Мой маленький сын и моя дочь заболели, страшно мучились и умерли в течение месяца»^[116].

(Этот «эффект бумеранга» наблюдается и в европейском колдовстве: колдун или ведьма, использующие силу для причинения вреда другим людям, непременно падут жертвами собственных проклятий.)

Фернандо Пайягуахе, шаман эквадорского племени секойя, надиктовал своим внукам книгу, которую те перевели на испанский и издали под названием «The Yage Drinker» («Пьющий яге»; яге — это аяуаска). В ней шаман разъясняет, как яге может научить колдовству. «Некоторые пьют яге и достигают лишь одной цели — обрести силу, дабы практиковать колдовство. Куда больше усилий и яге требуется для того, чтобы подняться на высший уровень, получить доступ к видениям и силе исцеления.

Стать колдуном легко и просто. Я стремлюсь не к этому, а к тому, чтобы расширить свой дух и вместить в него как можно больше знаний»^[117]. Дальше Пайягуахе рассказывает о том, как, достигнув однажды этого уровня, «я ощутил, что в моих силах колдовать и убивать других, чего я никогда не делал, ибо меня сдерживал совет моего отца: «Ты сможешь убить кого-нибудь при помощи силы — и навсегда останешься всего-навсего колдуном»^[118].