Красные гиганты. История советского баскетбола - Марк Брет Кано

Тараканов: «Какая у нас была самая денежная поездка? Больше всего в Америке платили. На еду суточные 25 долларов – удавалось сэкономить половину. Плюс по 100 долларов на человека за каждую победу. В расписании Гомельский оставлял два-три дня ”на разграбление“. Идешь по Нью-Йорку с 1500 долларов в кармане – и кажется, что можешь купить вообще все! Эти поездки были денежными не только для игроков, но и для федерации. Как-то стою на таможне в очереди за вторым тренером сборной Юрием Озеровым – он подает декларацию. Таможенник ему говорит: ”У вас задекларировано 100 тысяч долларов“. – Отвечает: ”Да“. – Таможенник: ”Покажите!“ – Озеров: ”Ну не здесь же!“ Оказалось, что организаторы заплатили делегации 100 тысяч, которые он должен был сдать в Спорткомитет. Заплатили наличными. 100 тысяч долларов в то время – вы себе не представляете, что это такое. Наверное, как сегодня 5 миллионов» [151].

Едешко: «В ходе первых моих поездок в США мы получали всего по 65 долларов на каждого за три недели, которые мы там проводили. Конечно, нас хорошо кормили, размещали в гостиницах, мы не платили за билеты на самолет. Но все равно – мы получали 65 долларов и не больше. <…> Позже, в пятом или шестом туре по США, у кого-то из делегации возникла идея попросить американцев давать нам по 30 долларов в день – ведь мы играли на стадионах с полными трибунами! Гомельский как-то спросил Билла Уолла, одного из руководителей студенческой лиги, которая организовывала матчи между сборными СССР и университета, почему они не повысили нам зарплату раньше. ”Вы не просили“, – честно ответил Билл» [110, с. 64].

Марчюлёнис: «Мы пытались незаконно ввезти доллары, чтобы купить что-то. Это была чистая спекуляция, и отчасти незаконная. Я купил видеопроигрыватель и несколько пачек сигарет для своих друзей. И все, мне было достаточно» [135].

Бирюков: «Это все было очень опасно, если тебя ловили с долларами, можно было нарваться на статью в Уголовном кодексе, можно было сесть в тюрьму. Ты покупал доллары (на черном рынке), и на эти доллары ездил за границу покупать одежду. Помню, одна из лучших поездок была в Турцию. Я купил шубу, предмет, который пользовался в СССР большим спросом, с мехом внутри, называлась она дубленка. Я купил две таких шубы по очень выгодной цене. А в СССР дубленка стоила тысячу с чем-то рублей!» [99]

Иван Дворный: «Две пары джинсов испортили мне всю жизнь. Мы все время после заграничных поездок что-нибудь привозили. Просто в этот раз поймали человека, который помогал мне продавать эти вещи, а он сдал меня <…> Еще помню, в ”Известиях“ была статья по поводу моего ареста под заголовком ”Низвержение с олимпа“. Спустя много лет журналист, написавший ее, извинялся передо мной <…> Я помогал людям, привозил им нормальные джинсы, нормальную обувь. Какая вина? <…> Всё решили за один день. Назвали меня виновным и отправили на три года отбывать наказание на стройках народного хозяйства. Отправили в поселок Нурма под Ленинградом строить свинооткормочный комбинат. За хорошее отношение к работе и примерное поведение срок скостили» [123].

Тараканов: «Советским гражданам доллары никто не продавал. Иностранцы могли обменять их по курсу вроде 1 доллара на 0,78 рубля. Доллары можно было купить только на черном рынке» [58].

Николас Ремиз: «Рубли можно было купить на улице. Официальный курс был 10 франков за один рубль, но на улице он был всего два франка за один рубль! В пять раз дешевле. У них были деньги, но, конечно, они должны были делать все тайком, потому что это было незаконно» [152].

Александр Белостенный: «Нам тогда вообще не положено было доллары возить! Но все спортсмены, за исключением, может быть, футболистов и хоккеистов, которые получали за границей большие премиальные <…> Были люди, которые писали на таможню письма: я, мол, знаю, что такой-то доллары везет. Думаю, что со мной был как раз такой случай. Уж много было завистников! Мы все-таки считались баскетбольной элитой» [153].

Корбалан: «Они обменивались на некоторые западные потребительские товары, которые не могли достать в СССР. Икра была одним из таких товаров. Иногда я тоже принимал участие в этих бартерах, но на самом деле, кроме джинсов и спортивной одежды Аdidas, им нужны были американские доллары, которые при обмене на черном рынке в Советском Союзе могли принести огромную прибыль» [97].

Едешко: «Меня иногда спрашивают: ”Неужели вам, заслуженным чемпионам, не стыдно было так торговать?“ Но мы не были торговцами, мы просто хотели обеспечить своих близких всем необходимым. Мы хотели лучшей жизни» [110, с. 67–68].

Нино Бускато: «В то время с нами происходило то же самое. Разве вы не видите, что мы не были профессионалами, что мы практически ничего не зарабатывали? Да, нам выплачивали пособие, но оно было ничтожным. Лично я всегда брал с собой вещи, чтобы хоть немного подзаработать, так что я считаю, что их не за что стыдить. Лучшим в этом деле был Александр Белов» [25].

Тараканов: «Как вообще можно было продать икру за границей? Обычно игроки-соперники уже ждали. Приезжали в отель и забирали, а сами, по-моему, дальше в рестораны продавали. Но бывали случаи, когда банки вспухали – и эта икра становилась никому не нужна. Отели были далеко не всегда шикарные, холодильники не везде» [154].

Марчюлёнис: «Хомичус любил технику, компьютеры, у нас их покупали даже государственные компании. Помню, как я помогал ему привезти в СССР что-то огромное. Я помню видеоплееры, камеры m3 и m5, помню фирму Panasonic. Но для этого нужны были деньги, нужно было ехать в отдаленные места страны, где можно достать доллары. Наверное, другие могут рассказать больше, но примерно так это и работало» [135].

Ерёмин: «Каждый раз, когда мы выезжали за границу, мы думали не только об играх, но и о том, как заработать денег: что купить, что привезти в СССР, что продать. Конечно, сегодняшнему поколению с миллионными контрактами о таких вещах беспокоиться не приходится, а мы пытались заработать чуть больше» [59].

Тихоненко: «Я поехал в Федеративную Республику Германия, помню, это была моя первая поездка. Образ жизни людей за границей был полной неожиданностью. Особенно для меня, я был родом из Казахстана и жил даже не в столице, Алма-Ате, а в деревне. Поэтому, когда я заходил в магазины, я видел там то, что можно было свободно купить.