Электрические методы обогащения. Правдивая история о виртуальных амебах, современном инновационном предпринимательстве и прочей ерунде типа любви и смысла жизни - Павел Черкашин

Пресса любит интересные истории с привкусом скандальной многозначительности. Летом, когда и коммунисты, и неонацисты разъезжаются в отпуск, хорошие истории для журналистов становятся ценнее темного чешского пива. К тому же в этот раз страна изголодалась по позитивным новостям после нескольких месяцев мрачных апокалиптических прогнозов и хроники унизительных пораженческих метаний тех, кто годами позиционировал себя в качестве ее мудрых лидеров.

История о группе талантливых выпускников физтеха, которые в стенах российского НИИ смогли придумать и разработать революционную технологию в области искусственного интеллекта, идеально подходила для того, чтобы занять пустующие из-за отсутствия политических событий первые полосы. «Вести» сняли в офисе Lab34 небольшой репортаж, взяв интервью у Санчеса, Димыча и Роби. Из нескольких часов съемки в кадр попали только несколько фраз, но они сделали Санчеса знаменитым в своем профессиональном кругу. Выхваченный ярким светом софита из затемненного офисного интерьера, сидя перед экраном включенного компьютера, он с улыбкой ответил на вопрос невидимого диктора о том, нет ли опасений, что программы когда-нибудь восстанут против людей – своих создателей:

– Они такие, какими мы их делаем. Нужно, чтобы карма создателей была в порядке, тогда и создания будут хорошими, полезными. Программы – как наши дети…

Роби отметился философской фразой:

– Программирование – это возможность для мужчины почувствовать себя в роли мамы. Зато если не получится – всегда можно код подправить…

Димыч в готовый сюжет практически не попал, хотя перед камерой провел много времени. Из его длинного и подробного рассказа о становлении компании, ее продуктах, услугах и ключевых клиентах редакторы не посчитали рекламой только ответ на вопрос «Что мотивировало вас начать собственное дело сразу после окончания университета?»:

– Очень кушать хотелось…

Была еще статья в «Ведомостях», в которой строилась догадки и предположения о том, кто из бизнесменов готов инвестировать в Lab34 и какими параметрами оценки при этом он будет руководствоваться. Назывались такие цифры и имена, что Санчес, ни свет ни заря разбуженный Роби, пребывавшим в состоянии истерической эйфории, сам поперхнулся чаем, читая статью на сайте.

«Стоимость бизнеса должна быть не меньше пятидесяти миллионов долларов…» – давал комментарии один эксперт. «Оценка таких компаний строится не на их текущих доходах, а на потенциале развития», – распинался другой.

– Думаю, вы уже достаточно подогрели общественность, – осторожно сказал инвестиционный консультант, нанятый для общения со всей этой братией. – Дальше такой ажиотаж может только отпугнуть инвесторов.

Санчес и сам был не рад этому неожиданно свалившемуся вниманию. Каждую неделю в их адрес поступали сотни писем и звонков. Для их разбора пришлось привлечь PR-агентство и секретаря TS Computers. Впервые с момента окончания средней школы Санчес получил целую пачку рукописных писем по традиционной почте, в конвертах, с настоящими марками и штемпелями почтовых отделений – с просьбами помощи или предложениями своих «гениальных» изобретений за «несущественное по сравнению с революционным масштабом экономического эффекта» вознаграждение в 1 (один) миллион евро.

Встреч с инвесторами было действительно много. Санчес пришел было на первую встречу в костюме и галстуке, но консультант отговорил его:

– Ты должен выглядеть как завсегдатай Кремниевой долины, аккуратный, но свободный от предрассудков и формальных ограничений.