Каббалистические видения. - Сенфорд Дроб

"Как психиатр, приученный к контакту с пациентами, которые рискуют быть пораженными бессознательным содержанием, я знал, что с терапевтической точки зрения имеет важное значение усилить в максимально возможной степени их сознание и понимание настолько, чтобы было что-то, чтобы перехватить и объединить содержание, прорывающееся к сознанию[108]".

Юнг выступил с докладом "Борьба с Тенью" на Би-би-си в 1946. Этот доклад напечатан в его Собрании сочинений. В нем он описал Гитлера как "самую потрясающую персонификацию всей человеческой неполноценности. "[109]В этом докладе Юнг описывает Гитлера как

"совершенно неспособную, неприспособленную, безответственную, психопатическую личность, полную пустых, инфантильных фантазий, но обреченную иметь острую интуицию крысы или беспризорника".

Люди идентифицировали себя с ним, потому что в нем они видели свою собственную "тень". Такая манера говорить заметно контрастировала с его более ранними комментариями Никербокеру, когда он, казалось бы, хвалил прямой, неограниченный доступ Гитлера к своему бессознательному как ключ к его лидерству.

Также в 1946, в "Эпилоге к 'Эссе о событиях современности" Юнг написал, что уже в 1933 у него было "чрезвычайно неблагоприятное" впечатление от нацистской партии, но указывает на то, что он не хотел спешить ее осуждать[110].

В 1949Saturday Review of Literatureопубликовал статью Роберта Хиллайера, который обвинял Юнга в антисемитизме и пронацизме. Хиллайер сообщил, что

"за обедом в честь трехсотлетия Гарварда в 1936 доктор Юнг, сидевший рядом со мной, ловко завел разговор о Гитлере, развивая эту тему с тревожной теплотой, и пришел к заключению, что выигрышное положение Альпийской Швейцарии и новый порядок Гитлера в Германии представляют собой единственную надежду Европы"[111].

Позднее Юнг сказал Филипу Вили, что, хотя и не помнит, говорил ли Хиллайеру о чем-то подобном, возможно, так оно и было, поскольку он часто до 1937 выражал веру в возможность диалога[112]. В этом контексте стоит отметить, что вскоре после обеда в честь Гарварда,The Observerвзяла интервью у Юнга в Лондоне (18 октября 1936), и в то время как он назвал Рузвельта "совершенно безжалостным... созданным из того же теста, что и диктатор", Гитлера он назвал "Сивиллой, дельфийским оракулом", а правящую Германию "откровением"[113]. Однако, оптимизм Юнга относительно потенциала Гитлеровской Германии может быть несколько умерен тем фактом, что далеко не последний противник Гитлера, Уинстон Черчилль в 1935 задавался вопросом

" нашлет ли Гитлер на мир еще одну войну, во время которой цивилизация будет безвозвратно повержена, или останется в истории как человек, который восстановил честь и душевное спокойствие великой германской страны".[114]

Юнг ответил на выпад Хиллайера в интервью, сказав, что любой, кто прочел его письма, понял бы, что он не был антисемитом и не поддерживал нацизм, и что нацисты "играли двойную игру", с одной стороны добавляя в черный список его самого и его книги, а с другой предавая гласности то, что он якобы поддерживал их"[115]. Относительно его высказываний в "Состоянии психотерапии сегодня" Юнг указал на то, что, так как статья должна была быть напечатана в Германии, он "был вынужден написать ее в несколько двусмысленной манере". Далее он сказал, что лишь указывал "на определенные психологические различия" и что полное прочтение статьи должно показать, что он фактически был "благожелателен к евреям", которые "в целом более сознательны и дифференцированы, нежели арийцы".[116]

ИССЛЕДОВАНИЯ РИЧАРДА НОЛЛА

Ричард Нолл утверждает, что все противоречия относительно антисемитизма Юнга и его сочувствия нацизму должны быть осмыслены в контексте всей немецкой философии и духовности, которой принадлежала и мысль Юнга[117]. Когда в середине 1990-ых была издана работа Нолла, она вызвала множество противоречий и в пределах и вне юнгианского сообщества. Я полагаю, что мы можем многое почерпнуть из его исследований, не обязательно принимая всерьез каждое из его предположений или заключений. В своем обзоре двух книг Нолла британский юнгианец и психиатр Энтони Стивенс признает, что "многочисленные свидетельства обвинителей собраны Ноллом для того, чтобы доказать, что юнгианская психология разделяет тот же самый германский праязык, арийскость, фольклорность [volkisch]. В ницшеанском поклонении солнцу коренится национал-социализм".[118]В то время как Стивенс (и многие другие) оправданно авторитетны по отношению к некоторым из крайних тезисов Нолла (подобных таким, что Юнг создал религиозный культ с почитанием себя как Бога или "арийского Христа"; потому что он пережил то, что многие другие описывали как открытие "бога в себе", и Юнг, должно быть, "полагал, себя богом"; и что юнгианство - тонко замаскированная "институциализированная капиталистическая затея"!), он в значительной степени принимает вклад Нолла в наше понимание Юнга и его мысли, считая, что Нолл был объективен, представляя хронологию развития исследований Юнга в области митраизма, гностицизма и алхимии, и если бы Нолл воздержался от некоторых из его наиболее возмутительных заключений, он, возможно, предоставил бы нам "академическое исследование культурной предыстории мысли Юнга и творческое разоблачение теневой стороны юнгианского учения и практики".

Здесь я постараюсь суммировать некоторые из менее спорных заключений Нолла, которые проливают свет на отношения Юнга к иудаизму и оккультизму. Согласно Ноллу, в то время как официальная история представляет Юнга прямым последователем психологической традиции Блейлера и Фрейда, Юнг был очень связан и отчасти находился под влиянием группы в значительной степени свободных германских движений и идей.