Счастливо, Ивушкин! Избранное: Стихи, повести, сказки, пьесы - Ирина Петровна Токмакова

Алёнушка. Не умею я без дела быть, сложа руки праздно сидеть. Может, привыкну?

Князь Светозар. Конечно, привыкнешь. Времени ещё совсем не прошло.

Князь спускается с крыльца, подаёт руку Алёнушке, помогая сойти по ступеням.

Пойдём с тобой над рекой пройдём. Воздух там от цветов диким мёдом пахнет, жаворонки в небе поют.

Алёнушка (нерешительно). Пойдём.

Князь Светозар. Что ты задумалась?

Алёнушка. Ив… козлёночка с собой возьмём?

Князь Светозар (с лёгкой досадой). Да пусть он на дворе останется, здесь с ним ничего плохого не будет.

Алёнушка. А кто… кто же за ним приглядит?

Князь Светозар. Пантелей вон.

Алёнушка делает Козлёночку знак молчать, нехотя следует за князем.

(Про себя.) Козлёночек да козлёночек, странно мне…

Пантелей. Непременно пригляжу, хозяюшка, всё как лучше сделаю.

Князь Светозар и Алёнушка уходят.

Что, пострел, поиграть, что ль, с тобой? Как же это с козлятами, как с ребятёнками, что ли, играют? Ну, вставай, я считать буду. (Считает.)

Заря-зареница,

Красная девица,

По полю ходила,

Ключи обронила,

Ключей не нашла,

За водой пошла!

Ага! Тебе убегать, а мне догонять!

Бегают по двору. Пантелей натыкается на Харитона, который несёт дрова. Харитон рассыпает дрова, падает, ушибается.

Харитон. Хворостина еловая! Ты что, совсем ум потерял?

Пантелей. Харитоша, не бранись. Я хотел как лучше — козлёночка поразвлечь, хозяюшке радость будет. И козлёночек-то, знаешь, ровно всё понимает, ровно что сказать хочет.

Харитон. Снеси лучше дрова на кухню, я упарился!

Пантелей. Ну что ж, я снесу. Не бранись только. Я же как лучше хочу.

Пантелей подбирает дрова, уходит с охапкой, Козлёночек убегает следом. Он, видимо, боится Харитона. Открывается калитка.

Входит Ведьма, она выглядит молодой крестьянкой.

Ведьма. Здравствуй, светик.

Харитон. Здравствуй. Чего тебе?

Ведьма (показывая глазами вслед ушедшему Пантелею). Хочу с тобой словом перемолвиться. Всё ждала у калитки, когда этот нескладень уйдёт. Уж больно он мне не нравится.

Харитон. Хорошо, хоть одна сорока с глазами объявилась. А то хозяин всё: «Пантелеюшка, Пантелеюшка». И хозяйка не хуже него: «Пантелеюшка, Пантелеюшка». Ух, глаза б не глядели!

Ведьма. Вот и я то же говорю.

Харитон. Ты, умница, за делом каким пришла?

Ведьма. Помоги мне, чтоб меня в княжий дом прислуживать взяли.

Харитон. Да у нас прислуги и своей — только знай корми. Дворни-то хватает. Нет, девка, со стороны не возьмут!

Ведьма. Вот я и думаю, чтоб не со стороны.

Харитон. Темно говоришь. Непонятно мне.

Ведьма (шёпотом). Ты скажи, что, мол, сестра я твоя, из родной деревни приехала. Как твоя деревня зовётся?

Харитон. Мякинино.

Ведьма. Ну вот, из Мякинина, мол, сестра меньшая, Матрёна. Возьмите, мол. (Передаёт ему платок, завязанный узлом.) Вот, держи, тут серебра сколь-нисколь. Пригодится тебе. А тому пентюху — Пантелеем, что ли, зовут? — ничего не сказывай.

Харитон, поколебавшись секунду, прячет деньги. Возвращаются Пантелей и Козлёночек. Увидев Ведьму, хоть она и на этот раз в новом обличье, Козлёночек пугается, жмётся к ногам Пантелея.

Харитон (Пантелею). Вот, сестрица из деревни пришла, Матрёной звать. Просится к нам служить.

Ведьма. Служить, батюшка, служить. (Кланяется. Про себя.) Вот он, вот он, козлёночек. С чёрной прядочкой. Сейчас со двора уведу, и дело моё сделается.

Пантелей. Это уж как князь решит.

Пантелей набирает охапку дров и опять уходит. Козлёночек пытается идти за ним, но Ведьма загораживает ему дорогу.

Ведьма. Какой козелок хорошенький! (Харитону.) Пойду-ка я, братец, его пока на зелёном лужку попасу, что он у вас тут, на дворе, травка не та. (Козлёночку.) Пойдём.

Козлёночек не трогается с места, Ведьма и Харитон пытаются подогнать его к калитке, но он упирается и вот-вот закричит. Однако Ведьма делает знак, и он спохватывается и просто жалобно блеет. Прибегает Пантелей. Одновременно в калитку торопливо входит Алёнушка, следом за ней спешит князь Светозар.

Алёнушка. Что? Что козлёночек плачет?

Ведьма кланяется Алёнушке и князю.

Ведьма. Он не плачет, я его на лужок гоню.

Алёнушка. Ой!

Князь Светозар. Да кто ты?

Харитон. Это вот сестрица моя из деревни. Прими, князь, её в услужение к нам. Из Мякинина она, Матрёной звать.

Ведьма. Из Мякинина, из Мякинина, Матрёна я.

Князь Светозар. Сестра, говоришь? Вот и хорошо, Алёнушка, тебе девушка ещё одна служить будет.

Ведьма. Стараться буду, угождать буду.

Алёнушка. Супруг мой, ни к чему это, я сама справляться люблю.

Ведьма. Ишь, какой у вас козлёночек: беленький, с чёрной прядочкой. Я его пасти буду. На травке, на муравке, по ельничкам, по березничкам.

Алёнушка. Не надо! Светозарушка, любезный муж, откажи!

Князь Светозар. Да что ты, Алёнушка! Харитону ведь сестра она. Пусть при брате живёт и тебе послужит.

Харитон (позвякав в кармане серебром). Вот и я говорю!

Князь Светозар. Да решено уж. (Уводит опечаленную Алёнушку в дом.)

Алёнушка тревожно оборачивается и, несмотря на молчаливое недовольство князя, зовёт с собой Козлёночка. Ведьма кидается следом, потом, спохватившись, останавливается.

Ведьма (в сторону). Стой! Куда ж это! Время-то уходит! (Харитону.) Ну вот, «братец», теперь и я тут живу — рядышком. (В сторону.) Ах, мало, мало времени остаётся. Ну да авось ещё успею — мой будет Иванушка. Сорвёт мне вечный цветок на болоте! Сорвёт!

Картина пятая

Ночь. Ведьмина тайная избушка. Ведьма с досадой захлопывает чёрную книгу.

Ведьма. Уж так братца любит, что никак его не отбить! Филин, Филин, время моё истекает! Знаешь, что со мной будет?

Филин. Вороной станешь на вечные времена!

Ведьма. Не хочу! Не хочу! Такую тоску на неё нагоню, что забудет козлёночка стеречь! Разгорайся, пламя адское! (Взмахивает рукой, загорается пламя.) Падите, травы! (Сыплется трава, Ведьма берёт пучок травы в правую руку.) Выйдите из земли, злые коренья! (В левой руке у неё оказываются причудливые корни каких-то растений.) Травами оботрусь, кореньями окурюсь, не устоит против меня ни зверь, ни гад, ни любой человек. (Колдует.) На горе сыр дуб стоит, он без ветра шатается, без дождя уливается, так бы и Алёна, Светозарова жена, Иванушки сестра, без печали печалилась, без беды слезами горючими обливалась. Словом моим крепким — ключ и замок — заколдованы слова шиялда, шибулда, кочилла, гутц! Будет теперь Алёна тяжкой истомой томиться, горькой неволей мучиться, сама не поймёт отчего.