Драматургия Югославии - Мирослав Крлежа

заявили здесь, что вы перевели обвиняемого в оперативный сектор в качестве наказания, что тем самым вы ему подстроили ловушку и что после аварии на объекте вы с ним весьма грубо разделались.

Б о р с к и. Это не так. Он сам хотел перейти на оперативную работу. Точно только последнее, что после аварии на объекте я был взбешен, но это я объяснил. Я не разделывался с ним, и у меня никогда не было такого намерения.

С у д ь я. У вас есть свидетели, что обвиняемый сам просил перевести его?

Б о р с к и. При этом присутствовали заместитель директора, инженер Кондарко и погибший техник.

С у д ь я. Благодарю. У меня все. Есть вопросы у представителя обвинения?

П р о к у р о р. Да. (Встает.)

С у д ь я. Прошу вас.

П р о к у р о р. Инженер Борски, скажите нам откровенно: каковы ваши отношения с обвиняемым?

Б о р с к и. Что вы имеете в виду?

П р о к у р о р. Вы его ненавидели или он — вас?

Б о р с к и. К чему вам это? Гостиница «Сплендид» рухнула не из-за того, что мы ненавидели друг друга, и так же не из-за того, что мы друг друга любили!

П р о к у р о р. Прошу вас, ответьте на вопрос!

Б о р с к и. Я его любил. С первого дня, как он пришел в управление.

П р о к у р о р. Как вы относились к нему? Как директор к подчиненному?

Б о р с к и. Я думаю, что это наше личное дело.

П р о к у р о р. Несомненно. Но иногда ответственность подчиненного ложится и на руководителя. А здесь, как вы слышали, некоторые свидетели намекали, что вы ненавидели обвиняемого, что вы подстроили ему ловушку.

Б о р с к и. Это подлость. С первого же дня я принял его как младшего брата! Предоставил ему квартиру лучше своей собственной! Уже в первые месяцы я назначил его руководителем научно-исследовательской группы с окладом, которого вы никогда не получите! Спросите у него! Он был отличным работником, сотрудничали мы хорошо и жили хорошо… Он был частым гостем в моем доме, и я у него бывал… Что еще сказать? Никогда я его не ненавидел. Наоборот, я делал ему поблажки! Был слишком добр!

З а щ и т н и к (вскакивает). Прошу слова! Прошу внести в протокол и еще раз подчеркнуть последнюю фразу свидетеля: свидетель был частым гостем у обвиняемого и был слишком добр по отношению к нему, делал ему поблажки!

С у д ь я. Это верно?

Б о р с к и. Верно!

П р о к у р о р. Может ли кто-нибудь доказать это?

Б о р с к и. Спросите у него! (Показывает на Драшко.)

П р о к у р о р (к Драшко). Свидетель говорит правду?

Д р а ш к о (после того как милиционер трогает его за плечо, встает). Признаю…

П р о к у р о р. Спасибо, сообщаю суду, что я возбужу судебное дело против свидетелей инженера Борики Корды и техника Славко Лиляновски за дачу ложных показаний. У меня больше нет вопросов. (Садится.)

С у д ь я. Суд напоминает прокурору, что техник Славко Лиляновски погиб под развалинами объекта и лично не давал свидетельских показаний ни в ходе следствия, ни да суде. Его заявление получено в виде письма свидетельнице Борике Корде, которая передала его суду.

Прокурор кивком головы подтверждает, что он понял.

Слово имеет защита.

З а щ и т н и к. Инженер Борски… Вы только что сказали, что не ненавидели обвиняемого, что вы, наоборот, делали ему поблажки, что вы были слишком добры к нему.

Б о р с к и. И он это подтвердил. Хотите спросить его еще раз?

З а щ и т н и к. Спросите его вы…

Борски смущен.

(Громко.) Обвиняемый инженер Драшко Каровски!

Драшко вскакивает.

Соответствуют ли действительности слова свидетеля?

Д р а ш к о (отсутствующим тоном). Да…

З а щ и т н и к. О чем вас спросили?

Драшко молчит.

О чем вас только что спросил прокурор в связи с показаниями инженера Борски?

Драшко молчит.

Я прошу суд констатировать, что обвиняемый не следит за ходом процесса, что он полностью отрешен, ввиду чего его утвердительный ответ на вопрос, заданный ему прокурором, теряет всякое значение.

С у д ь я. Суд принимает констатацию защиты как правильную. Положительный ответ обвиняемого произнесен машинально, и суд не примет его во внимание при оценке доказательств. Продолжайте ваши вопросы.

З а щ и т н и к (к Борски). Обвиняемый получил диплом строительного факультета в Любляне двадцать восьмого ноября, а уже первого декабря стал вашим сотрудником.

Б о р с к и. Да.

З а щ и т н и к. В ноябре тридцать дней, а дорога от Любляны до Скопле занимает по меньшей мере два дня. Как могло случиться, что он был принят на работу первого декабря, в то время как за эти два дня у него не было времени подать заявление о приеме на работу, у вас не было времени его рассмотреть, а у вашей администрации не было времени подготовить решение о трудовом соглашении. Как вы это объясните?

Б о р с к и. Дорога от Любляны до Скопле занимает всего один день и одну ночь. Кроме того, мы заранее знали, что Драшко получит диплом двадцать восьмого ноября.

З а щ и т н и к. Откуда? Вы не могли знать, что он успешно защитит диплом!

Б о р с к и. Мы знали. Он закончил факультет в числе первых студентов своего выпуска. Экзамены он сдавал регулярно и о каждом сданном предмете регулярно нас информировал, поэтому, когда он сообщил, что двадцать восьмого ноября защищает диплом, мы знали, что это и будет днем окончания факультета.

З а щ и т н и к. И вы с удовольствием подготовили решение о приеме его на работу?

Б о р с к и. Да. Я лично испытывал удовольствие! Но не первого декабря, а сразу же после того, как получил от него письмо.

З а щ и т н и к. Я прошу суд констатировать, что решение о приеме обвиняемого на работу было подготовлено прежде, чем он получил диплом, то есть прежде, чем появились необходимые условия и юридические основания для зачисления его на это место. (К Борски.) Обвиняемый вышел на работу только пятого декабря, но вам показалось, что он слишком устал от выпускных экзаменов и дороги, и вы предоставили ему пятнадцатидневный оплаченный отпуск, прежде чем он увидел свой рабочий кабинет. Да или нет?

Б о р с к и. Да, и снова с особым личным удовольствием!

З а щ и т н и к. А на каком юридическом основании?

Б о р с к и (Судье). Я считаю этот вопрос несерьезным. Я не хочу на него отвечать.

З а щ и т н и к. Потому что у вас нет ответа?

Б о р с к и. Потому что я не держусь за параграфы! Потому, что его руки и мозг — не параграфы, а живой организм, который должен быть в состоянии выполнять работу!

З а щ и т н и к. Я прошу суд констатировать, что обвиняемому был предоставлен пятнадцатидневный отпуск прежде, чем он начал работать, хотя для этого не было никаких юридических оснований. (К Борски.) Вы только что утверждали, что любили обвиняемого как брата и что предоставили ему квартиру лучше своей собственной…

Б о р с к и. Правильно. А разве это противозаконно?

З а щ и т н и к. Существуют неписаные законы, свидетель Борски, по которым сам черт — нам хороший и добрый друг, если мы имеем от него какую-то пользу.

Б о р с к и. Прошу вас — Драшко был привязан ко мне, мы были