Драмы - Гуго фон Гофмансталь

class="empty-line"/>

Паук! нет, я тебя не сброшу вниз,

Я снова руку тихо положу

На камень, чтобы ты нашел дорогу,

Куда спешил. Как изменилась я!

Какие чары мною овладели!

Я не могла бы прежде прикоснуться

К плодам в корзине, если бы паук

По краю только пробежал проворно!

Теперь бежишь ты по моей руке

И в опьяненье радуюсь тебе!

Пройти могу бесстрашно, как в саду,

Вверху по краю каменной ограды…

И если бы упала я в поток,

В холодные и мягкие объятья

Воды, – скользить бы стала я привольно

Меж зарослей зеленых и густых,

Где рыбы золотистые мелькают,

В лазурной мгле играть бы стала я

С чудесными животными пучины…

Меня не испугает заточенье

В разрушенной и одинокой башне,

Моя душа не будет стеснена.

Ко мне сошлись бы звери все лесные,

И стаи птиц слетелись бы ко мне,

И ласочка подкралась бы и стала

Обнюхивать мои нагие ноги,

Касаясь их ресницами своими,

А я легла бы на зеленый мох

И кушала бы ягоды лесные.

Что там шумит?.. Опять крадешься, еж?

И в первый вечер испугал ты нас.

Опять из норки вышел на охоту?

Скорее бы пришел охотник мой.

Содрогается.

Уж побледнели и померкли тени.

Исчезли тени пиний, тени стен,

И тени хижин бедных на холме,

И тень смоковницы на перекрестке:

Впитала их в себя земля немая.

Настала ночь. Лампады зажигают

Вокруг в домах, теснее жмутся овцы

В загонах, злые кобольды летают

В садах, где виноград разросся густо,

Угодники святые на дороги

Выходят из лесу, из чащи темной,

И радуются храмам и часовням.

Теперь пора, прелестная игрушка!

Ты – крепче цепи, тоньше паутины!

Она прикрепляет шелковую лесенку к крюку, который находится в полу балкона. Спускает ее.

Спешу спустить тебя в колодец мой,

Чтобы поднять прекрасное ведро!

Подбирает ее и складывает на полу.

Настала ночь… Но долго, бесконечно

Мне надо ждать его прихода…

Ломает руки.

Так долго…

С блестящими глазами.

Не хочу!.. Но ждать готова!..

Она завязывает в своих волосах узелок. В это время у переднего окна появляется кормилица. Она поливает красные цветы, которые стоят на балконе.

Дианора (сильно пугаясь).

Кто там?

Кормилица! ах, это ты,

Как поздно! что случилось?

Кормилица.

Ничего,

Забыла я цветы. Пришла из церкви

И вот спешу полить цветы мои.

Дианора.

Так поливай цветы.

Но что с тобою,

Кормилица? Глаза твои блестят,

А щеки покраснели.

Кормилица молчит.

Дианора.

Тот монах

Все проповедует еще, скажи?

Кормилица.

Да, мадонна.

Дианора.

Он из Испании?

Кормилица молчит.

Пауза.

Дианора.

Скажи: ты помнишь

Меня ребенком?

Кормилица. Ты была горда

И только, гордое дитя, мадонна.

Дианора.

Как странно… а смирение так сладко…

Что, что?

Кормилица. Я не сказала ничего.

Дианора. Так. Скажи, на кого похож испанский монах?

Кормилица. Он не похож на других людей.

Дианора. Нет, я говорю про внешность. Он не напоминает моего мужа, мессера Браччио?

Кормилица. Нет, мадонна.

Дианора. Или моего деверя?

Кормилица. Нет.

Дианора. Или сер Антонио Мельци?

Кормилица. Нет.

Дианора. Или мессера Галеаццо Суарди?

Кормилица. Нет.

Дианора. Или мессера Налла делли Альбицци?

Кормилица. Между ними некоторое сходство в голосе. Да, я вчера говорила моему сыну: его голос напоминает немножко голос мессера Палла.

Дианора. Голос…

Кормилица. А глазами он похож немного на мессера Гвидо Скио, племянника нашего господина.

Дианора молчит.

Кормилица. Я встретила его вчера на лестнице. Он остановился.

Дианора (пораженная). Мессер Палла?

Кормилица. Нет, наш господин. Он велел мне приготовить еще мази, она вся вышла. Его рана все еще не зажила.

Дианора. Да, укус лошади. Показывал он тебе рану?

Кормилица. Да. На верхней стороне руки она уже зажила, а на ладони осталось темное пятнышко, такое странное, какого я не видывала при ранах.

Дианора. Которая лошадь укусила его?

Кормилица. Красивый темно-гнедой конь, мадонна.

Дианора. Да, да, я вспоминаю. Это случилось в тот день, когда праздновалась свадьба Франческо Киерегати.

Звонко смеется.

Кормилица смотрит на нее.

Дианора. Я вспомнила другое. Он рассказывал потом об этом за столом, рука его была в повязке. Как же это случилось?

Кормилица. Что, мадонна?

Дианора. С конем.

Кормилица. Разве ты не знаешь, мадонна?

Дианора. Он рассказывал за столом. Но я не могла расслышать. Мессер Налла делли Альбицци сидел рядом со мною и был так весел, все смеялись, и я не расслышала, что рассказывал мой муж.

Кормилица. Как только наш господин вошел в стойло, гнедой конь загнул уши назад, оскалил зубы и вдруг хватил его руку.

Дианора. А потом?

Кормилица. Потом господин ударил его кулаком по шее, так что статный конь зашатался, как молодой пес.

Дианора молчит, мечтательно смотрит перед собою.

Кормилица. Какая сила у мессера Браччио! Нет никого сильнее его среди всех окрестных благородных господ. И умнее его никого нет.

Дианора. Не правда ли? (Становится внимательна.) Ты про кого говоришь?

Кормилица. Про нашего господина.

Дианора. О, наш господин… (Улыбается. Пауза.) И голос его так прекрасен, что все собираются к нему и слушают его так охотно в просторной полутемной церкви…

Кормилица. Кого слушают, мадонна?

Дианора. Испанского монаха, а то кого же?

Кормилица. Нет, мадонна, его слушают не из-за голоса.

Дианора снова становится рассеянной.

Кормилица. Мадонна… мадонна, правда ли, что рассказывают про посла?

Дианора. Про какого посла?

Кормилица. Про посла, который приезжал из Комо