Пьесы - Афанасий Дмитриевич Салынский

М а х м у т (смеется). Никакого намека нет. Просто так спросил.

И н с а ф. Ну, коли так просто… Я по счетному делу.

М а х м у т. Так сказать, на охране народного достояния? Зоркий страж.

И н с а ф. За высокую оценку спасибо.

М а х м у т. Теперь брюки. Какую ширину возьмем?

И н с а ф. Среднюю. Не широкие и не узкие.

М а х м у т (отмеряет, записывает). Как сказано, так и сделаем.

И н с а ф. Мастеру, который будет шить, вы заранее намекните, пусть уж постарается. И мы не обидим.

М а х м у т. Я ведь по старинке — сам крою, сам и шью.

И н с а ф. Тогда и совсем хорошо.

М а х м у т. Решили, значит, во второй раз свадьбу сыграть? Очень хорошо.

И н с а ф. В третий. Первая жена от меня ушла, бросила меня. «Больно расчетлив», — сказала, ровней себе не приняла.

М а х м у т. И меня первая жена бросила. «Нерасчетлив больно», — сказала, парой себе не посчитала. Расставались — плакали. Все равно ушла. Даже рядом с трамваем бежал. Но разве ушедшую любовь догонишь? Споткнулся и ногу покалечил, только и всего. Вот и остался хромым. (Хлопает себя по колену.)

И н с а ф. Ладно еще, совсем не оторвало.

М а х м у т. Впрочем, я, наверное, уже тогда, когда вам шил, хромой был?

И н с а ф. Да, хромали… А как ваша вторая супруга?

М а х м у т (пожимает плечами, помолчав). Жена как жена. Походил я семь лет холостяком и женился. Двух мальчиков, трех девочек народила — не уйми, так до сих пор бы не остановилась.

И н с а ф. Вон как…

М а х м у т. Свадьба — дело хорошее. А своя в особенности. Я вам такой костюм нарисую! Так и вижу: огромный стол, и вокруг стола — ваши дети, внуки и внучки, родственники и свойственники, друзья и приятели. Во главе застолья — два трона, два престола. На одном черный беркут — вы, на другом белая голубка — хозяйка ваша. Льется в бокалы шампанское, звучит первый тост.

Распахивается окно. По соседству идет свадьба.

Музыка, шум, г о л о с а:

— Горько!

— Горько!

— Целуйтесь!

— Да целуйтесь же!

М а х м у т  закрывает окно.

Вот и вам так же будут кричать. И вы поцелуетесь. Дети ваши застесняются будто, в сторону отвернутся.

И н с а ф. Детей у меня немного, один.

М а х м у т. Не густо…

И н с а ф. Мы тогда, после бракосочетания, сразу в Среднюю Азию уехали. Супруга так захотела. Там и сын родился. И сейчас там. Геолог. Золото ищет.

М а х м у т. Выходит, вы в нашем городе только гость?

И н с а ф. Нет, уже год, как мы совсем вернулись.

М а х м у т. Сердце потянуло?

И н с а ф. Что-то толкнуло, что-то потянуло. И супруга моя так захотела.

М а х м у т. Сразу видно, вы свою жену почитаете. Наверное, ей с вами повезло.

И н с а ф. Вроде не жалуется.

М а х м у т (собирает записи). На этом все. На когда примерку назначим?

И н с а ф (надевает пиджак). Как скажете. Я приноровлюсь.

М а х м у т. Тогда через неделю точно в это время пожалуйте.

И н с а ф. Спасибо. Мне можно идти?

М а х м у т. Воля ваша.

И н с а ф. Да-да. Спасибо. До свидания.

М а х м у т. До свидания.

И н с а ф (собирается уходить, но в дверях останавливается). И все же, товарищ Махмут Юлбердин, руки еще раз уточнить бы надо. Как бы, говорю, не ошибиться.

М а х м у т. Уточним. На примерке.

И н с а ф. Спасибо. До свидания. (Уходит. Возвращается.) Если мы на примерку вместе с супругой придем? Вы не против?

М а х м у т. Пожалуйста.

И н с а ф. Спасибо. До свидания. (Уходит.)

М а х м у т. Крепко, должно быть, человека жизнь потрепала. Соломинку переломишь — он вздрагивает. «Я приноровлюсь. Спасибо. Правда ваша».

М а х м у т  медленно уходит в глубь сцены. Впереди зажигается свет. Вбегает  З а м з а г у л ь.

З а м з а г у л ь (манекенам). Поздравьте меня, великие классические образы! Я сегодня сыграла свою первую роль! Театр! Знаете ли вы, что такое театр? Конечно, знаете. Если вы не знаете, кто же тогда будет знать! (Открывает дверь в пошивочную, просовывает голову и шепчет.) Махмут-агай!.. Махмут-агай… (Погромче.) Дядя Пеший Махмут!

М а х м у т (издалека). Кто там?

З а м з а г у л ь. Я! Замзагуль! Радость, у меня радость, Махмут-агай! Я сегодня первую свою роль сыграла. На сцене!

М а х м у т (выходит). Поздравляю, Замзагуль. Значит, сегодня великий день!

З а м з а г у л ь. Ночь. Великая ночь! Осыпавшая меня звездами великая ночь!

М а х м у т. Значит, успех?

З а м з а г у л ь. Такой успех! Триумф! Я должна была просунуть голову из-за кулис и сказать одному недотепе «Я тебя люблю! Я тебя до смерти люблю!» Но я ему не сказала, я подошла к краю сцены, к сидевшему в первом ряду Абдулхаку и крикнула ему прямо в лицо: «Я тебя люблю!» Здорово вышло! Очень хлопали.

М а х м у т. А он что сказал?

З а м з а г у л ь. Кто?

М а х м у т. Абдулхак.

З а м з а г у л ь. Тоже захлопал. Только глазами. И шепчет: «И я… и я… и я…» Бессовестный!

М а х м у т. И впрямь удачно вышло.

З а м з а г у л ь. Еще как удачно. Только режиссер наш, косоглазый Байтура, недоволен, говорит: «Неправильно играла».

М а х м у т. Да что он понимает, косоглазый Байтура! Ты очень правильно сделала. Если любишь, нужно посмотреть прямо в глаза и крикнуть: «Люблю!»

З а м з а г у л ь. Ой, правда! А вы откуда знаете?

М а х м у т. Да так… От людей слышал.

З а м з а г у л ь. А я… а я… по себе знаю! (Вдруг вспомнила.) Ой, Махмут-агай! Я же зачем сюда прибежала? Вину свою вспомнила. Хорошо еще на сцене спохватилась. Уж какая тогда была бы игра!

М а х м у т (со свирепым видом). Если вину свою признаешь и все, от иголки до ниточки, ничего не тая, по стежку расскажешь, тогда, о грешная душа, кару свою на один аршин убавлю. (Показывает, вытянув сантиметр.)

З а м з а г у л ь (падает на колени). Расскажу, о великий владыка, все расскажу. Я, рабыня твоя бестолковая, торопилась в театр и материал, который выбрал Мисбахов, забыла оставить на твоем столе. (Встает, приносит из соседней комнаты отрез, снова опускается на колени.) Вот он. Режьте! Или меня, или его.

М а х м у т (берет со стола большие ножницы). Гневу моему края нет, жестокости — предела. Я его и только его буду резать — и вдоль, и поперек. А ты, безгрешная душа, вставай и порхай по белу свету, в вольном мире, словно бабочка.

З а м з а г у л ь (воздев руки к небу). За милосердие твое благодарю тебя, о владыка.

М а х м у т. Благодарность принимаю.

З а м з а г у л ь (садится за стол). Давай-ка, Махмут-агай, сядем и поговорим с тобой как мужчина с мужчиной. Откровенно. Я секреты хранить умею, тут я — бездна, тут я — могила.

М а х м у т. И я.

З а м з а г у л ь. У меня к вам во-от столько вопросов!

М а х м у т. Ого! Отвечать нужно стоя?

З а м з а г у л ь (серьезно). Меня протокол не интересует. Садитесь.

М а х м у т (садится). Во-первых?..

З а м з а г у л ь. Во-первых, вы кто — чудак или праведник?

М а х м у т. Я сам. Просто сам.

З а м з а г у л ь. Ответ неудовлетворительный.

М а х м у т. Дальше постараюсь отвечать лучше.

З а м з а г у л ь. Вот и постарайтесь. Думаю, думаю о вас — голова пухнет.

М а х м у т. А ты голове отдых давай.

З а м з а г у л ь. Скажете тоже! Такой человек, на такой должности — и тайком, можно сказать, украдкой, по ночам портняжит — а у меня, значит, пусть голова отдыхает? Вот и сейчас иголку в