Пьесы - Афанасий Дмитриевич Салынский

нитку нижет — глаза сушит, до ломоты в пальцах стежки мечет. (Вздыхает.) На-а, нужда заста-авит! Правду, видно, говорят: высоко место, да оклад невысок.

М а х м у т. Правду. Зарплата невысокая.

З а м з а г у л ь. И детей, говорят, целая ватага.

М а х м у т. Семь ложек враз поднимает.

З а м з а г у л ь. А в ватаге дети и на еду не промах.

М а х м у т. Чисто метут. Только, Замзагуль, этот мой ночной промысел не от нужды, от потребности. Душевной потребности.

З а м з а г у л ь. А если не от нужды… На таком ведь месте сидите.

М а х м у т. Да, там «место», здесь — «ремесло». А ремесло, Замзагуль, оно с судьбой вровень ходит. Забыть ремесло — все равно что корни свои, честь свою забыть.

З а м з а г у л ь. Ладно, положим, не забыли. Теперь-то оно вам зачем нужно?

М а х м у т. Очень нужно. Чтобы с судьбой на равных говорить, — нужно. Чтобы правду мою суета всякая, как моль, не изгрызла, — нужно. Еще нужно, чтобы на том, как ты говоришь, «месте» сидеть и не озираться. И наконец, чтобы сюда вернуться было не страшно. Да хоть завтра! Я ведь туда не сам… не просился — выбрали. А могут (пишет пальцем в воздухе петлю)… и обратно. Ну, объяснить сумел ли?

З а м з а г у л ь. Вы-то сумели. Только я понять не сумела…

М а х м у т. Есть еще у меня мечта, Замзагуль, тайная мечта. Тебе одной говорю.

З а м з а г у л ь. Знаю.

М а х м у т. Что знаешь?

З а м з а г у л ь. Мечту вашу.

М а х м у т. Ты даже мою тайную мечту знаешь?

З а м з а г у л ь. Даже этого не знать? Все старики свой промысел…

М а х м у т. Не промысел, а ремесло…

З а м з а г у л ь. …ремесло своим детям или внукам передать мечтают. Наставничество!

М а х м у т. Ты, Замзагуль, ясновидящая. Из тебя артистка получится…

З а м з а г у л ь. Из меня-то артистка получится, а вот из вашей мечты ничего не выйдет. Это точно!

М а х м у т (искренне огорчен). Ты уж так, одним махом, не рви. Мечта, Замзагуль, материал тонкий. С мечтой надо бережно.

З а м з а г у л ь (беспечно). Ладно, извините. Вы лучше скажите, у кого из ваших детей иголку взять или наперсток надеть палец чешется?

М а х м у т. Может, во внуках страсть проснется.

З а м з а г у л ь. И-и, дядя Пеший Махмут, страсть — она только от пламенного искусства вспыхивает. Это я вам из собственного опыта говорю.

М а х м у т. С опытом спорить, конечно, трудно.

З а м з а г у л ь. И спорить не надо. Портной — иглой колодец копает, утюгом землю пашет. Скука, а не ремесло!.. Вот вы мне скажите: за всю историю во всем человечестве был хоть один, ну один-единственный гениальный или хотя бы великий портной? А если был — кто он? Фамилия, имя, отчество? Где родился, когда родился, кто родители, кто по национальности и так далее и тому подобное?..

М а х м у т (горячо). Был! Имени-звания, роду-племени я не знаю. Но он был! Был такой гениальный портной. Однажды взял он звериную шкуру, разрезал ее каменным ножом и сделал что-то вроде передника, прикрыл свою наготу. Это и есть первый великий мастер нашего дела. Маэстро! (Воздев палец.) И существо, которое до того дня было наполовину животным, стало человеком. Следом за ним и другие то же самое сделали. Так человечество от извечного срама и бесстыдства избавилось. И мы, портные, уже сотни тысяч лет дело того гения продолжаем. Фасоны меняются, а суть остается. Если бы не мы-ы!..

З а м з а г у л ь. Какую интересную историю вы вдруг рассказали, Махмут-агай! Если поглубже вдуматься, наверное, так и было.

М а х м у т. А ты поглубже вдумайся.

З а м з а г у л ь. Эх, Махмут-агай, немножко только задумаюсь, и то уже голова кругом идет. Да-а, рассказали вы историю… Может, все правда, может, все так и было. А что, если бы у того старика голова не сработала, люди так и… это… без всего… и ходили бы? (Смущается.)

М а х м у т. Так и ходили бы.

З а м з а г у л ь. Тьфу, бесстыжие!

М а х м у т. Вот к какому древнему ремеслу ты приобщилась, Замзагуль. Знай цену.

З а м з а г у л ь. Цену-то знаю, да душа не лежит. Мое гнездо в другом лесу.

М а х м у т. Отчего же в свой лес не улетишь?

З а м з а г у л ь. Вот их, бедненьких (показывает на манекены), жалею. Я разговариваю, спектакли с ними ставлю. Каждый из них — большой оригинал.

М а х м у т (с иронией). Оригинальней манекена и быть ничего не может — для понимающего, конечно, человека.

З а м з а г у л ь (недовольно). Ну, хотела я сказать, каждого из них кем хочешь можно одеть.

М а х м у т. А вот человека, как говаривал покойник Гофман, только самим собой одевать нужно.

З а м з а г у л ь. Махмут-агай, а почему это покойники только умные, хорошие слова говорили?

М а х м у т (слегка растерялся). Действительно…

З а м з а г у л ь. А живые и наврут, и обругают, и обидного наговорят. Почему?

М а х м у т. Этому я и сам удивляюсь, Замзагуль.

З а м з а г у л ь. Вот над этим надо будет задуматься поглубже.

Замолкают. Распахивается окно. Врываются голоса.

М а х м у т  и  З а м з а г у л ь, погруженные в свои думы, ничего не слышат.

— Горько! Горько! Горь-ко-о!

— Целуйтесь! Целуйтесь! Крепче! Крепче!

— Целоваться! Встать на стол и целоваться!

Кто-то свистит. Знакомый нам голос начинает песню.

Г о л о с.

Богачиху, ай да брат,

В жены взял Султанмурат!

Перед домом, «чок» и «чок»,

Пляшет новый «Москвичок».

Денежки заплачены!..

Г о л о в а. Дурак! Разве «Москвич» может плясать?

Г о л о с. Ухватиться, как надо, — запляшет. «Уж мы-то? Захотим, не то что «Запорожец», и «Жигули», и «Волга», и даже… и даже «КамАЗ» запляшет. У нас-то? У нас в руках и вселенная запляшет, так запляшет — звезды со стуком ссыплются. Капитал заплачен. (Поет.)

Наш брат Султанмурат

Ест от пуза виноград!..

Г о л о в а. Хватит, говорю, луженая глотка! Дай людям спокойно посидеть, мысль какую-нибудь обдумать.

Г о л о с. Мыслю обдумать? Не дам думать! Вот им, кукиш. (Хихикает.)

Г о л о в а. Беспардонный ты. Невежа. Хам. Как ты надоел! Двадцать пять лет одна и та же песня! Четверть века одно и то же орешь!

Г о л о с. Песня та, слова другие. Масштаб другой. Охват побольше. Только «наш брат» все тот же. (Поет.)

Наш брат Султанмурат…

Г о л о в а. Хватит! Остановись! А не то…

Г о л о с. «А не то» что сделаешь?

Г о л о в а. А не то?.. А не то дом твой подожгу… и дачу.

Г о л о с  вдруг замолкает. Г о л о в а  просовывается в окно.

Прошу прощения. Покой ваш нарушили, думать помешали. Разве хамство так просто уймешь? Сквозь любую щель пролезет. Прошу прощения, извиняюсь. Я ему не брат и не сват, а, так сказать, сотрапезник, за одним столом сидим, один хлеб едим. Вернее — мне от него кусок перепадает. Сам я исключительно культурный человек. Воспитанный! Где уж там поджечь дом. Прошу прощения, извиняюсь. Спокойной вам ночи. (Закрывает окно.)

З а м з а г у л ь. Я вас жалею, Махмут-агай.

М а х м у т. Интересно. За что?

З а м з а г у л ь. Хороших людей я всегда жалею. Так и кажется: вот-вот злые люди погубят их.

М а х м у т. Не бойся. Не настолько я хороший.

З а м з а г у л ь. Вы грустный.