«Блудный сын» и другие пьесы - Андрей Хинг

Ф е л и п е. Нет!

М а р г е р и т а. Не отвечай ему! Он загоняет тебя в ловушку, Фелипе! Хочет сварить тебя в своей желчи! Его самого надо убить!

Б а л т а з а р. Что было в Порто-Фирмино?

Ф е л и п е. Дождь. Мы раскинули лагерь возле крепостной стены. У меня осталось всего пятнадцать человек. Земля там болотистая. Может быть, ты еще помнишь…

Б а л т а з а р. Тебе не удалось поговорить с герцогом де Сантандером?

К а э т а н а (смеясь). Дьявол повесил себе на шею соску! Ох! Давайте играть в детишек!

Ф е л и п е. С ним говорил секретарь. И после разговора просто-напросто остался там.

Б а л т а з а р. Какой ответ ты получил?

Ф е л и п е. Я получил следующее: ордонанс Совета по делам Индий, один из множества параграфов которого гласит, что отныне мы будем говорить не «конкиста», а «пацификация»[10]. Второе: список принадлежащих мне земель. Третье: предостережение о том, что ради собственной пользы и пользы короны я должен подчиниться указу. Четвертое: сердечный привет. Пятое: книгу «Catholicum opus imperiale regiminis mundi»[11].

С у а н ц а. Занимательное сочинение!

Ф е л и п е. Секретарь сказал мне на прощанье: «Займитесь выращиванием сахарного тростника, будущее — за сахаром».

Б а л т а з а р. Почему ты его не заколол?

Ф е л и п е. Ох! Свой ответ он прокричал, уже стоя перед крепостными воротами… И к тому же…

С у а н ц а (делая шаг вперед, к центру сцены). Дон Балтазар, очень скоро вас оставят юношеские годы, а эту страну — эпоха варварства. Но еще до того, как здесь начнет царствовать логика нашего империального права, церковь…

Б а л т а з а р (дерзко прерывает его). Я не спрашиваю вас, падре! О каком праве вы говорите?! Человека все покинули, как Иова, и…

С у а н ц а. Прочитайте книгу Иова до конца, дон Балтазар!

Б а л т а з а р. Не собираюсь этого делать!

С у а н ц а. А должны! Хотя сейчас это не существенно. Существенно, что мы с вашим отцом оказались в нелегкой ситуации. И, как видите, я остался ему верен.

Б а л т а з а р. Вижу. А почему?

С у а н ц а. Потому что люблю его как брата своего по вере. У него остался только я. Каждый человек должен до конца пройти предначертанный ему путь.

Б а л т а з а р. Падение. С кровавых высот в кучу дерьма! Хуже, чем я ожидал! Я высмеивал его… Но это!.. Паук оставил в паутине собственную шкуру!..

М а р г е р и т а (прижимается к Фелипе и шепнет). Фелипе! Падре! Помолимся! За возвращение! Отче наш…

Б а л т а з а р. Больше ты мне ничего не скажешь, отец?

Фелипе смотрит на Суанцу.

С у а н ц а. Расскажите, дон Фелипе!

Б а л т а з а р. Где ты был три месяца?

Ф е л и п е. Объехал всю страну, насколько я понимаю. И даже немного больше.

Б а л т а з а р. С какой целью?

Ф е л и п е. Надеялся собрать армию.

Б а л т а з а р. Ты думал, что мир, завоеванный тобою, по праву принадлежит тебе?..

Ф е л и п е. Да.

Б а л т а з а р. Теперь ты так не думаешь?

Ф е л и п е. Нет!

Б а л т а з а р. У кого ты был?

Ф е л и п е. У всех, кто вместе со мной грыз железо. Боже мой, далеко их разбросало! Падре знает, помнит… И все время шел дождь. Представь себе, случалось, мы ночевали в старых индейских гробницах и отгоняли от себя духов.

С у а н ц а. Их там не было!

Ф е л и п е. Не было. Мы с падре боролись за мою душу…

Б а л т а з а р. Я знаю, что ты говорил!

Ф е л и п е. Скажи!..

Б а л т а з а р. Что все бессмысленно, что мир слеп, что он глух, но человек создан для того, чтобы держать в руках меч и сражаться до последнего… Должен!

Ф е л и п е. Приблизительно так!

Б а л т а з а р. Что тебе сказали товарищи по оружию?

Ф е л и п е. Большинство из них меня прогнало… Нуньес вышел за ограду, упал передо мной на колени и воскликнул: «Прости, командующий! Не могу!» Каррена спустил с цепи собак. Старый Висенте положил на порог каравай хлеба. Викко был пьян. Он пустил нас в дом. Мы пили с ним до утра. Жена, слуги и дети попрятались.

С у а н ц а. Леоне Пинтас дал вам этот крестик.

Ф е л и п е. Вот этот, деревянный…

Б а л т а з а р. Дальше перечислять не надо! Я знаю, было много и другого…

С у а н ц а. Мы ушли от Пинтаса и застряли на перевале.

Ф е л и п е. Мороз лютовал. Близился рассвет. Мы лежали под скалой, спина к спине, и согревали друг друга.

С у а н ц а. Две овцы…

Ф е л и п е. Тогда-то я понял, что все мы овцы божьи. Над горами горели звезды. Мне показалось, будто я их впервые вижу в этом огромном небесном море…

С у а н ц а. Я рассказывал вам об Иове.

Ф е л и п е. Спасибо, падре! Я мысленно измерил свою жизнь и те земли, в которых побывал. Всего было до тошноты много, слишком много, и нигде четкой границы, словно в небесном море, там, наверху…

Б а л т а з а р. Ты мне достаточно сказал, отец!

Женщины не отрываясь смотрят на Фелипе.

М а р г е р и т а. Рассказывай дальше!

Ф е л и п е. Мои деяния показались мне лишенными всякого смысла. Даже те, что были страшными. Над миром, сказал я себе, висит огромный колокол. Его звон перекрывает все слова, которые мы произносим, равно как и слова о наших деяниях. Порой государства обращаются в прах быстрее людей, и не один город становится нам чужим за нашу короткую жизнь. А незримый бог ходит среди нас со своим огромным золотым серпом и жнет, жнет…

Б а л т а з а р. Спасибо!

Ф е л и п е. Почему ты сказал мне «спасибо»?

Б а л т а з а р. Хотел скопировать приобретенные тобой привычки. У меня еще один вопрос: какой же урок вытекает из рассказа о звездной ночи?

Ф е л и п е. Урок?.. Человек должен очертить…

Б а л т а з а р. Что?

Ф е л и п е. Границы своего собственного мира!

С у а н ц а. Только так он может достичь гармонии с божественной безграничностью.

Б а л т а з а р. Очертить границы своей жизни и своего мира… Посадить садик?.. Откармливать скотинку?.. Слушаться и повиноваться… Просто так, из-за каких-то звезд?! Потому что ты не мог больше?!

Пауза.

(Какое-то время смотрит прямо перед собой, потом подходит к Каэтане. Касается ее плеча.) Ты видишь, я был прав!.. Великое гниение!

К а э т а н а (сбрасывает его руку. Кричит дико). Лжешь! А ты когда-нибудь где-нибудь был?!

Жуткая тишина.

Б а л т а з а р (медленно идет к выходу. Останавливается). Скажите, пожалуйста, может, и мне перемениться?

Пауза.

Это в самом деле заколдованный — божеский ли, дьявольский ли — круг! Великий завоеватель, шагавший по колено в крови, превратится в старца в шлепанцах, мирно отдыхающего в своем садике. Или не про него говорили «меч Испании»?! Дикая индианка — в мамочку, которая будет носить передник. Остроумная кастильская принцесса — в сентиментальную пьянчужку… Мне тоже хочется перемениться! С вашего разрешения…

Все поворачиваются к нему спиной.

Я надо всем насмехался, потому что сам был дрянью. Для разнообразия, отец, я скажу теперь то, что ты уже сказал. Свет слеп и глух, он прогнил, но человек все равно создан для того, чтобы держать в руках меч и сражаться до последнего! Если будешь прощать, тебе простят. Если тебе простят, будешь вынужден