Пьесы. Статьи - Леон Кручковский

В и л л и. Ты, кажется, не можешь быть недовольна мною, память у меня неплохая. (Другим тоном.) Да, кстати, чуть было не забыл! Вот уж сколько дней я думаю…

М а р и к а. О чем?

В и л л и. Надо было бы подарок отвезти матери… что-нибудь красивое и оригинальное…

М а р и к а. Разве из старинных драгоценностей что-нибудь… или… право, даже не знаю что. Да ведь у тебя в столе есть из чего выбрать. Давай посмотрим!

В и л л и. На худой конец придется так и сделать, хоть я уже все пересмотрел и не нашел ничего хорошего. (С подчеркнутой серьезностью.) Ничего, что было бы достойно моей матери!

М а р и к а. Ну еще бы, ты ведь такой знаток, такой ценитель… А все-таки давай посмотрим еще разок!

В и л л и. Ладно, после, когда кончу работать.

М а р и к а. Ну кончай же, прошу тебя! (Идет к двери, на пороге останавливается.) Да! Совсем из памяти вон! В передней тебя ждет фру Сёренсен, прими ее наконец, милый!

В и л л и. Кто это?

М а р и к а. Я ведь еще вчера говорила тебе, хозяйка мастерской, где шьют на меня. Она уже больше часа сидит в передней. Будь добр, удели ей две минуты, прими ее. Это очень для меня важно.

В и л л и. По какому делу?

М а р и к а. Да обыкновенное дело, я тебе вчера говорила. Кого-то там из ее родственников забрали, сына, кажется. Она сама тебе лучше расскажет. Это очень порядочная женщина.

В и л л и. Послушай, не слишком ли много у тебя этих «порядочных»? Советую как можно меньше вмешиваться в подобные дела!

М а р и к а. Я и не вмешиваюсь. Но в этой вашей противной работе всяко бывает. И если можно иногда кому-нибудь помочь…

В и л л и. Только, пожалуйста, в самых исключительных случаях.

М а р и к а. Это и есть исключительный случай. Пойми, наконец, Сёренсен — хозяйка мастерской, где мне шьют! Я попрошу ее сюда, можно?

В и л л и. Ладно, только потому, что я уезжаю, не хочу отказать тебе. Но запомни: это исключение. И предупреди ее, чтобы говорила покороче и чтобы никаких сцен, никаких истерик. Терпеть этого не могу.

М а р и к а. Ты сам увидишь, это очень уравновешенная женщина. (Выходит.)

Вилли просматривает бумаги. Входит  ф р у  С ё р е н с е н, нерешительно останавливается в дверях.

В и л л и (подняв глаза). Чем могу служить?

С ё р е н с е н. Фру Марика сказала мне, что вы… были так добры и согласились…

В и л л и. На что согласился?

С ё р е н с е н. Выслушать меня…

В и л л и. Верно, согласился сделать это в виде исключения.

С ё р е н с е н. Конечно. Не знаю, как благодарить вас…

В и л л и. Это лишнее. Садитесь! Итак, коротко: о чем вы просите? Точнее: о ком просите?

С ё р е н с е н (садится у стола). Мой сын… я пришла просить о моем сыне… Он арестован десять дней назад… не знаю, по какой причине…

В и л л и. Достаточно того, что мы это знаем, сударыня.

С ё р е н с е н. Да, но случаются иногда ошибки, недоразумения…

В и л л и. Вы в это верите? Очень жаль, мы точны до педантизма. Это, так сказать, наша национальная черта. (Внимательно присматривается к Сёренсен.) Та-ак. Ваша фамилия?

С ё р е н с е н. Сёренсен. Адель Сёренсен. Но это имя, вероятно, ничего вам не скажет. Мой сын — от первого брака, его фамилия…

В и л л и (внезапно заинтересовавшись ожерельем на шее фру Сёренсен, не слушает. Рассеянно). Кто такой? О ком вы говорите?

С ё р е н с е н. О нем, конечно, о моем сыне…

В и л л и (смеясь). Верно! Извините, я засмотрелся на эту прелестную безделушку у вас на шее. Но я слушаю, прошу вас.

С ё р е н с е н (касается рукой ожерелья). Вам нравится?

В и л л и. Ожерелье? Необычайно красивое!

С ё р е н с е н. Вы знаток, мне говорили…

В и л л и. Отчасти. Два года учился на факультете истории искусств. Да… Но это не имеет отношения к делу. Так, значит, фамилия вашего сына?

С ё р е н с е н. Христиан Фенс. Мой сын от первого брака.

В и л л и (вздрогнув). А! Христиан Фенс. (Молчит, барабаня пальцами по столу.)

С ё р е н с е н (с беспокойством). Скажите, пожалуйста, это важное дело?

В и л л и (снова смотрит на ожерелье). Мы занимаемся только важными делами, сударыня.

С ё р е н с е н (подавленно). Да, это верно. (Молчит, с беспокойством смотрит на Вилли, наконец нерешительно, касаясь ожерелья.) Простите… если… если вам нравится эта безделушка… я могу…

В и л л и. Ах, вы опять об этом. Действительно, мне она очень нравится.

С ё р е н с е н. В таком случае — может быть, вы согласитесь принять ее от меня… на память от матери Христиана Фенса…

В и л л и (с деланным смехом). Как? На память? Замечательно! (Возвращаясь к прежней теме.) Так Фенс, говорите вы, Христиан Фенс? Двадцати лет, худой, высокий, с темными глазами, немного кашляет…

С ё р е н с е н. Верно. Всегда был слабого здоровья, в отца… Теперь вы понимаете, почему я так беспокоюсь. (Прерывая себя.) А что касается этого, то вы не смейтесь надо мной…

В и л л и (делает вид, будто не понимает). О чем вы говорите?

С ё р е н с е н (улыбаясь через силу). Это ожерелье уже очень давно в нашем роду… три поколения… Пора уж ему радовать чужие глаза. (Старается расстегнуть замок ожерелья.)

В и л л и (внезапно вставая). Что это вы?

С ё р е н с е н (мягко). У вас, наверно, есть кто-нибудь близкий, дорогой вам… женщина… может быть, мать? (Подает снятое с шеи ожерелье.) Прошу вас, примите от меня!

В и л л и. Вы не представляете себе, в какое затруднительное положение вы меня ставите. (После паузы.) Потому что я действительно думаю о человеке, очень близком и дорогом мне…

С ё р е н с е н (тихо). Так же, как и я… так же, как и я… Прошу вас, не откажитесь принять… (Кладет ожерелье на стол.)

В и л л и. Вы серьезно? Нет, нет! Это невозможно! Прошу вас, немедленно возьмите ожерелье, сию же минуту!

С ё р е н с е н (умоляюще). Поверьте, эта вещь не имеет теперь для меня никакой цены. Никакой, клянусь вам! Верьте старой, несчастной женщине!

В и л л и. Разве что так… Только поэтому. Что же, я согласен купить у вас это ожерелье. О, только так!

С ё р е н с е н (все еще через силу улыбаясь). Для своих лет вы в самом деле слишком педантичны…

В и л л и. Я уже говорил вам, что это наша национальная черта. А кроме того, прошу извинить, но я во всех случаях люблю ясность. (Берет ожерелье, разглядывает.) Ну, так сколько вы хотите?

С ё р е н с е н. Столько, сколько стоит — извините, что я это так назову, — излишняя щепетильность молодого человека. Думаю, самое большое десять крон.

В и л л и. Десять крон? Не забывайте, что я неплохо разбираюсь в этом. (Достает бумажник.) Ну, помножим еще на… (минуту раздумывает) на пять… прошу, вот пятьдесят крон.

С ё р е н с е н (берет ассигнацию). Вы не будете ничего иметь против, если я внесу эти деньги в одно из наших учреждений для сирот?..

В и л л и. Вы можете делать с ними, что вам угодно. (Прячет бумажник, садится, берет в руки ожерелье.) Да, вышло необыкновенно удачно! Я как раз искал что-нибудь красивое и оригинальное…

С ё р е н с е н. Для близкого и дорогого