Недиалог - Надя Алексеева

Директор. У нас общие праздники на все народы.

Мать. Снег до мая не сойдет? Зачем нам сейчас жечь чучело зимы за два месяца до, полярной ночью.

Директор. Потому что Масленица.

Мать. Это без меня.

Директор. Моя дорогая, ну чем вам помочь, хотите, я принесу вам в класс несколько копий Саврасова? Так, в библиотеке – раз, у меня дома – два, в кабинете музыки – три.

Мать. У вас не знаю, а в библиотеке висит Васнецов. Над пианино – Шишкин.

Директор. Славно, славно, так значит, договорились. Я вам Васнецова и Шишкина над доской повешу, а вы с детьми напишете про Масленицу. Подключите отличников, нужен детский приятный голос.

Мать. Отличников? Откуда они у вас?

Директор. У вас.

Мать. Мой сын не пишет статей на заказ.

Директор. Быть может, зря – тогда и отношения бы наладились. (Пауза.) С классом. Подумайте, моя дорогая, это может быть всем выгодно.

Мать. То есть вы отучите их его презирать?

Директор. Любить, моя дорогая, научим их любить. Масленицу, Саврасова…

Мать. Моего сына…

Директор. Славно, славно, вы умная женщина, хоть и не из Диксона.

За окном раздается оглушительный лай собак. Кажется, даже фонарь от этого гвалта мигает чаще. Директор вальяжно подходит к окну. Берет кружку со стола, прихлебывает чай. Спокойно смотрит, будто там фильм показывают или вишни цветут.

Мать (продолжая вздрагивать от шума). Что там?

Директор. Медведь.

Мать. Какой?

Директор. Белый, разумеется.

Мать (достает из сумки телефон, звонит, слышит гудки, сбрасывает, снова набирает. Говорит в трубку). Ну, же, ответь мне. (Директору.) У школы прям?

Директор. Похоже у Морпорта. Зря волнуетесь, собаки его прогонят. У нас самые северные собаки. Еще во времена покорения Арктики завезли двести пятьдесят отборных, вот они и остались с нами, эээ, зимовать.

Мать. А если он кого из детей…

Директор. Ну, что вы, наши дети привычные.

По коридору слышится стук каблуков, хлопанье не то полами верхней одежды, не то крыльями. Входит Завуч. Кругленькая такая тетушка, в белом кардигане.

Завуч (Матери). И вы тут. Очень кстати, я к вам с конструктивной критикой.

Мать набирает какой-то номер, не отвлекаясь на нее.

Мать (в телефон). Алё, Женя, да, какой у вас был урок сейчас? А мой там? Ушел? Алё? Алё? Я тебя не слышу! Связь оборвалась. (Директору и Завучу.) Да что же у вас, и сеть не ловит!

Директор. Вы за окно посмотрите, полярный круг. Стихия.

Сова. Не мучьте телефон. Он не был на моем уроке.

Директор. Прогул.

Мать. А где он был? Почему вы мне не набрали?

Завуч. Я что, должна бросить целый класс и искать вашего сына? У вас урока не было, я решила, вы его забрали в виду…

Мать. В виду чего? (Натягивает пуховик.)

Завуч. В виду тепличности. Поколение такое безалаберное. До трех лет все в памперсах, мы уже в восемь месяцев на горшке сидели.

Директор. Факт.

Мать. Какое еще поколение? Я? Мой сын? (Директору.) Почему вы никому не звоните?!

Пауза. Никто ей не отвечает.

Мать. Организуйте поиски! Что вы молчите?

Завуч. Может, вы сначала дома посмотрите? Наверняка ваш мальчик просто… читает.

Директор. За поселком закреплена территория в двести двадцать тысяч квадратных километров – почти как вся площадь Великобритании.

Мать. Да какая к черту Британия, нужно ребенка найти.

Завуч. Ну, знаете, возможно, отец знает, где он. Или тогда нам нужно сначала найти отца?

Директор. Ха.

Мать (смотрит на нее презрительно, достает телефон, набирает короткий номер, кричит). Алё, полиция, да, мальчик, девять лет. Пропал из школы. Не дозвонилась, да. Кто спит? Почему? Ну, первая полярная ночь в жизни у него, да. Зевал на уроке? (Мать сама вдруг зевает вдруг в трубку.) Погодите, это ничего не значит. Делайте что-нибудь. Приезжайте сюда. Не буду я двое суток ждать!

За окном раздаются выстрелы.

Мать. Что? Что это?

Директор. О! Это Петрович. Проснулся, теперь я спокоен, с медведем улажено.

Мать. Он его убил?

Директор. Боже сохрани. Редкий, краснокнижный зверь.

Мать. А мой сын, по-вашему, не редкий? Почему вы не организуете поиски по территории?

Директор. На севере главное – не сеять панику. А звери…

Завуч (подхватывает). Нам есть чему у них поучиться.

Мать. У кого?

Директор. Они детенышей не теряют.

Завуч. Полярная сова при недостатке кормов…

Снова выстрелы. Мать выбегает за дверь, Завуч, переглянувшись с директором, накидывает белую шубу и спешит за ней.

4.

«Но на что похожи стены нашего салона и наших кают! По углам везде лед и иней, постепенно утончающийся по мере удаления от бортов. Это самые чистые уголки: тут копоти нет, тут вы можете видеть причудливую игру самоцветных камней, светящихся даже при свете „коптилок“. Но далее уже хуже: благодаря вечным подтекам воды, вечной сырости, краска пластами отстает от дерева и грязными закоптелыми лохмотьями висит по стенам. Под ними видно промозглое, потемневшее дерево, скользкое от сырости и плесени.

Но со всею этой копотью, со всею этой грязью, сыростью и холодом мы свыкались постепенно за полтора года. Благодаря этой постепенности, она не резала нам глаза, мы к ней привыкли. Потому-то мне и было жалко оставлять „Св. Анну“ в то последнее утро, когда я проснулся в своей каюте».

5.

Старый Морпорт в стиле сталинского ампира, потрескавшийся зеленый фасад. Впрочем, еще очень крепкое здание. Будто без ремонта лет десять стоит всего: особенности климата – всё, как в морозильнике, хранится дольше. На крыше Морпорта сидит Мальчик, смотрит на поселок и думает, прилетят ли сюда грачи хоть когда-нибудь? Или, как у Саврасова, ребенок должен умереть, чтобы взрослые ощутили весну? Ночь черная, в прозелень. Холодно – не то слово, просто ноздри смерзаются на вдохе. Слышен лай собак.

Мальчик. Как им не холодно тявкать?

Вдруг на крышу возле мальчика приземляется большая пестрая чайка. Они с мальчиком смотрят друг на друга и отворачиваются. Перед ними – белая пустыня Карского моря с застрявшим бог весть когда во льдах кораблем, то есть судном, – название не видно, не прочесть.

Мальчик. Я бы назвал судно Анной, как маму.

Судно лежит на боку, так заваливается в ручье берестяной игрушечный кораблик. Мальчик помнит, как пускал такие с отцом. И большая рука поднимала борт и ставила ровно.

Мальчик. Слушай, чайка, ты ж местная? Когда судно застряло?

Бургомистр. Погоди,