Ирония судьбы, или С легким паром. Комедии для театра - Эмиль Вениаминович Брагинский

со мной может такое твориться. По ночам у меня бессонница, а снотворное уже не помогает. На работе все из рук валится». (Комментирует.) Недаром у нас в учреждении падает производительность труда. (Читает дальше.) «Все, кроме тебя, не имеет значения, все для меня пустота!» (Вновь комментирует.) Как пустота? Вокруг столько прекрасных людей! (Разводит руками.) Юрий Григорьевич, вы хотите, чтобы местком помог вам написать достойный ответ?

Калугина появилась в приемной.

Калугина. Почты много?

Верочка. Порядочно. Вот, разбираю…

Калугина берет папку с почтой, листает.

В кабинете Самохвалов продолжает «деликатный» разговор.

Самохвалов. Я знаю, Шура, что у вас трезвый взгляд на жизнь. Что-то я устал от этой истории и невольно чувствую себя виноватым. (Спохватившись.) Между нами ничего нет и быть не может. Мне так жаль Ольгу Петровну. Она стала всеобщим посмешищем. Ее нужно спасти!

Шура. Мы спасем! Мы ее на местком пригласим!

Самохвалов (делает вид, что колеблется). Что ж, я не возражаю… Только разговаривайте, пожалуйста, мягко, без окрика.

Шура. Понимаю. Юрий Григорьевич, поручение щекотливое. Но мы справимся.

Самохвалов. Возьмите остальные письма.

Шура (берет письма). Я подколю их к делу.

Калугина берет папку с почтой и входит в кабинет.

Калугина. Здравствуйте, товарищи!

Самохвалов. Извините, Людмила Прокофьевна, мы заняли ваш кабинет. (Выходит.)

Шура прячет за спину письма, врученные ей Самохваловым.

Калугина. Что, Шура? У вас ко мне дело?

Шура (трагически). У нас ЧП! Рыжова без памяти втрескалась в Самохвалова и осаждает его страстными письмами!

Калугина (нахмурилась). С чего это вы взяли?

Шура (показывает письма). Вот их сколько!

Калугина (сердито). Как они оказались у вас?

Шура. Юрий Григорьевич передал их мне и попросил, чтобы общественность вмешалась и защитила его!

Калугина (с трудом сдерживаясь). И значит, теперь на очередном заседании после распределения путевок, в разделе «Разное», вы поставите вопрос о безнравственном поведении Рыжовой?

Шура. Мы получили сигнал и должны отреагировать. Вы войдите в положение Юрия Григорьевича. Каждый день на него сыплются эти письма. А весь коллектив знает и смеется!

Калугина (показывает на письма). Дайте мне их, пожалуйста!

Шура (отдает письма). Рыжова сама виновата. Держала бы чувство при себе!

Калугина (строго). Если мне не изменяет память, вы, Шура, числитесь в бухгалтерии?

Шура (вспоминая). Кажется, да.

Калугина (чеканит слова). Я думаю, будет полезнее, если вы иногда, в порядке исключения, будете заниматься не только общественными делами, но и вашими прямыми обязанностями!

Шура выкатывается в приемную.

Шура (Верочке). Твоя Людмила сегодня как ужаленная…

Калугина (нажимая кнопку селектора). Вера, попросите, пожалуйста, Юрия Григорьевича зайти!

Верочка (нажимая кнопку селектора). Юрий Григорьевич, вас просит Людмила Прокофьевна!

Шура (Верочке, шепотом). Самохвалов отдал мне письма, чтобы мы разобрали их на месткоме!

Верочка (искренне). Вот гад!

Шура (уходя). А меня ссылают в бухгалтерию…

Через приемную идет Самохвалов, зашел к Калугиной.

Калугина (по селектору). Вера, никого не пускайте! (Самохвалову.) Ко мне попали письма, которые вы, Юрий Григорьевич, передали Шуре. Хочу вас огорчить, у меня иная точка зрения.

Самохвалов (держится с достоинством). Вам, Людмила Прокофьевна, легко говорить. Я пытался образумить Рыжову, уговаривал, просил. Между нами ведь ничего нет и быть не может.

Калугина. Надо было иметь терпение, такт. А обнародовать письма — жестоко!

Самохвалов. Но я не нашел другого выхода. В конце концов, меня тоже можно понять.

Калугина. Извините, Юрий Григорьевич, но вы совершили низкий поступок! Не могу настаивать, но на вашем месте я бы забрала письма и никому их не показывала!

Самохвалов, который до этого сидел, встал и прошелся по кабинету, как бы собираясь с мыслями.

В это время Верочка выходит в комнату, где работают Новосельцев и Ольга Петровна.

Верочка (старается держаться бодро, но видно, что ее мучает совесть). Хватит трудиться! Покурим? Самохвалов снабжает меня роскошными сигаретами!

Новосельцев. Спасибо, я не курю!

Ольга Петровна. А я иногда балуюсь. (Берет сигарету.)

Верочка подносит ей спичку.

Верочка (не знает, как приступить к разговору). Знаете, Новосельцев (ей легче обращаться именно к нему), нас, секретарш, начальство обычно не замечает. К нам настолько привыкают, что при нас они остаются самими собой.

Новосельцев (недоброжелательно). К чему эта исповедь?

Верочка (сразу дает отпор). Вы не волнуйтесь, я не о Калугиной! Я о вашем институтском товарище.

Теперь насторожилась Ольга Петровна.

Понимаете, Новосельцев, он какой-то неискренний, скользкий… (Быстро взглянула на Ольгу Петровну.) Я бы полюбить такого не смогла… Ой, бежать пора, а то от старухи попадет! (Убегает.)

Ольга Петровна. Зачем эта финтифлюшка сюда приходила?

В кабинете Калугиной Самохвалов продолжает нервно ходить взад и вперед.

Самохвалов (медленно). Я… вынужден, должен признать, Людмила Прокофьевна, что правы — вы! Наверно, я потерял над собой контроль. (Посмотрел ей в лицо.)

Калугина (поверила ему). Я рада, что вы это восприняли именно так!

Самохвалов. Разрешите? (Забирает письма, кладет в карман.) Я с ней побеседую по-хорошему, по-доброму…

Калугина (с волнением). Есть такое слово: сослуживцы. Под ним часто подразумевают людей, которые работают под одной крышей, а потом разбегаются по домам, как чужие. А я вот недавно поняла, что сослуживец — хорошее слово. Ведь почти половину жизни мы проводим на работе. И здесь, по сути, наш второй дом.

Самохвалов (поддерживает, пряча иронию). Да, да… кажется, что это прописные истины, но как часто мы о них забываем…

В коридоре появляется Шура и вызывает сюда же Новосельцева.

Шура (подошедшему к ней Новосельцеву). Наша мымра сослала меня в бухгалтерию, но я там задыхаюсь от скуки. Я вырвалась вам сказать, Новосельцев, что вы друг Ольги Петровны и должны ее унять! Она губит и себя и его!

Новосельцев. Ничего не понимаю.

Шура. Как? До вас еще не дошло? (Доверительно.) Рыжова без памяти влюбилась в Самохвалова и терроризирует его любовными письмами!

Новосельцев (сердито). Это вранье! Я знаю Олю и ее мужа! Они — прекрасная пара! Не распускайте сплетен!

Шура (свысока). Юрий Григорьевич сам отдал мне письма Рыжовой, чтобы мы разобрали их на месткоме!

Новосельцев (в бешенстве). Идите-ка вы… в бухгалтерию!

Шура в испуге отпрянула и исчезла.

(Стремительно направляется в приемную.) Самохвалов у себя?

Верочка. Нет, у нее!

Новосельцев направляется к двери.

Людмила Прокофьевна просила никого не впускать!

В кабинете Самохвалов продолжает налаживать отношения.

Самохвалов (шутливо). Знаете, Людмила Прокофьевна, о чем