Ирония судьбы, или С легким паром. Комедии для театра - Эмиль Вениаминович Брагинский

На Тихорецкую состав отправится,

Вагончик тронется, перрон останется.

Стена кирпичная, часы вокзальные,

Платочки белые, глаза печальные…

Татьяна и Валентина  (подхватывают).

Начнет выпытывать купе курящее

Про мое прошлое и настоящее.

Навру с три короба, пусть удивляются,

С кем распрощалась я, вас не касается.

Надя перестала петь. Лукашин и Надя пристально смотрят друг на друга. (Увлеченно заканчивают.)

Откроет душу мне матрос в тельняшечке,

Как тяжело на свете жить бедняжечке,

Сойдет на станции и попрощается,

Вагончик тронется, а он останется…[1]

Лукашин. Да, такого я еще не слышал.

Валя. Ой, братцы, хорошо-то как!

Татьяна. Валентина, пошли! А то наши мужья замерзнут!

Валентина. Надя, Ипполит, будьте счастливы! Лукашин. Я устал возражать.

Татьяна (Наде на ухо). Он просто прелесть. (Идет к выходу.)

Валентина (уже в дверях). Я одобряю… Надежда, я знала — ты не ошибешься, он серьезный, положительный человек!

Уходят.

Надя возвращается в комнату.

Лукашин. Зачем вы это сделали?

Надя. А вы тоже, заладили как попугай… Я не Ипполит, я не Ипполит… Вы что же хотите, чтоб я рассказала им про вашу баню? И чтобы назавтра вся школа говорила о том, что я встречаю Новый год с каким-то проходимцем!

Лукашин. Я не проходимец, я несчастный человек!

Надя. Как будто несчастный человек не может быть проходимцем!

Лукашин. А как вы им предъявите настоящего Ипполита?

Надя (печально). А настоящего, наверно, уже не будет…

Лукашин. Почему я все время должен вас утешать? (Тихо.) Почему вы меня не утешаете? Мне хуже, чем вам. Вы хоть дома.

Надя. Но ведь вы же во всем виноваты!

Лукашин. Ну я же не нарочно. Я тоже жертва обстоятельств. Можно, я чего-нибудь поем?

Надя. Ешьте! Вон сколько всего, не выбрасывать же!

Лукашин (принимается за еду). Вкусно! Это вы сами готовили?

Надя. Конечно, сама. Мне хотелось похвастаться.

Лукашин. Это вам удалось. Я очень люблю как следует поесть.

Надя. А я, признаться, ненавижу готовить. Правда, с моими лоботрясами и лодырями ни на что не остается времени. Я как ухожу утром…

Лукашин. Перевоспитываете их?

Надя. Я их, они — меня! Я пытаюсь учить их думать, хоть самую малость. Мыслить, иметь свое, собственное суждение…

Лукашин. А чему они учат вас?

Надя (подумав). Тому же самому…

Лукашин. Ну, а я представитель самой консервативной профессии.

Надя. Не скажите. Мы с вами можем соревноваться.

Лукашин. У нас иметь собственное суждение особенно трудно. Оно может оказаться ошибочным. А ошибки врачей дорого обходятся людям.

Надя. Ошибки учителей, может быть, менее заметны. Но в конечном счете они обходятся людям не менее дорого.

Лукашин. И все-таки у нас с вами самые лучшие профессии на земле. И самые главные!

Надя (улыбнувшись). Судя по зарплате, нет!

Лукашин. А знаете, когда подруги вас хвалили, мне было приятно. Сам не знаю почему…

Надя. Не подлизывайтесь…

Лукашин. В отличие от вас ваша подруга сразу увидела, что я человек положительный.

Надя. Конечно. Вы же не вламывались к ней в дом!

Лукашин. А ведь мы с вами своеобразно встречаем Новый год! (Жует.) Это не паштет — это произведение искусства… И знаете, если мы встретимся с вами, ну, когда-нибудь, случайно, и вспомним все это, мы будем покатываться со смеху…

Надя. Возможно… Очень может быть… Но мне было не до смеха, когда я вошла и увидела вас… как вы тут разлеглись…

Лукашин. А вы представляете, я просыпаюсь в своей постели оттого, что какая-то женщина поливает меня из чайника! Мне тоже было не смешно! (Смеется.)

Надя (рассмеявшись). Я говорю — выкатывайтесь немедленно.

Лукашин (сквозь смех). А я отвечаю — что это вы безобразничаете в моей квартире!

Надя. Я от возмущения… просто растерялась… кто вы… почему… если вы вор, то почему вы легли спать? (Смеется.) Вор, который устал и лег поспать в обкраденной квартире…

Лукашин (хохочет). А я… я ничего не понимал… квартира точно такая же… даже обстановка… а вы мне сначала так не понравились! Ну так не понравились!

Надя (смеется). А вы тоже мне были так омерзительны!

Хохочут.

Раздается звонок в дверь.

Лукашин и Надя смолкают, сразу почувствовав себя крайне неловко… будто застигнутые на месте преступления. Оба не смеют взглянуть друг на друга.

В полной тишине идет

Занавес

Действие второе

является как бы прямым продолжением первого действия

Квартира Нади Шевелевой.

Лукашин и Надя в тех же позах. Звонок в дверь.

Пауза.

Лукашин (вполголоса). Мне открыть?

Надя, не ответив, идет к двери и отпирает ее.

Ипполит (входя). Надя, родная, пожалуйста, прости меня! Я погорячился, я был не прав, я испортил нам Новогодний вечер.

Надя. Ты молодец, что вернулся. Я боялась, что ты уже не придешь. Снимай пальто и идем!

Ипполит снимает пальто и в этот же момент обнаруживает на вешалке пальто Лукашина.

Ипполит. Как, он еще здесь? (Крупными шагами направляется в комнату.)

Надя (идет за Ипполитом). Не могу же я выставить его на улицу! Первый самолет только в семь часов…

Ипполит (словно Лукашина нет в комнате). Ничего бы ему не сделалось — мог бы посидеть на аэродроме. Там имеется зал ожидания. (Осматривается, оценивая обстановку.) Так-так, поужинали… Я вижу, вы неплохо проводите время…

Надя. Не сидеть же нам голодными! (Весело.) Присоединяйся к нам!

Ипполит (переспрашивает). К вам?

Надя. Не цепляйся к словам…

Ипполит (принимает решение). Вот что… вызовем ему такси и оплатим проезд на аэродром!

Надя. В новогоднюю ночь такси придет только под утро…

Ипполит. Тогда… тогда пускай идет пешком!

Надя. До аэродрома? Подумай, что ты говоришь!.. В такую даль…

Ипполит (раздраженно). Ты его уже жалеешь?

Надя. Дорогой! Даже моему ангельскому терпению может прийти конец.

Ипполит. Ах, твоему терпению? (Делает ударение на слове «твоему»). Значит, по-твоему, я во всем виноват! Может, он тебе успел понравиться? Может быть, между вами что-то произошло? Может быть, я здесь третий лишний?

Лукашин (не выдерживает). Как вам не стыдно?!

Ипполит. Молчите и не вмешивайтесь! Вас это не касается!

Лукашин (запальчиво). Если вы любите женщину, Ипполит Георгиевич, вы должны ей доверять. Любовь начинается с доверия — иначе это не любовь!..

Ипполит (с усмешкой). Не читайте мне мораль!

Лукашин. Вам полезно послушать!

Ипполит. Надя, уйми его!

Лукашин (он уже завелся и не в силах остановиться). Надежда Васильевна — замечательная женщина. Она умна, она вкусно готовит, она тактична, она красива, в конце концов! А вы, Ипполит Георгиевич, ведете себя с ней отвратительно.