Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1918—1945). Том первый - Иржи Маген

О т е ц (очень хорошо знает, о чем идет речь). Говорили? Ты слышал? А что говорили?

Д ю р о. А как же, да вот позавчера, перед Новым годом, я ходил смотреть, готовы ли сани. В кузнице было полно народу, были там и папаша Слама, и старый Венерский, оба Сладковцев, папаша Галяма и почти все из управы. Все двенадцать — за. Хотят вас, и только вас.

О т е ц (скрывая радость). Мне что-то говорили, но было еще неизвестно кого. Только согласие было. А что Янко?

Д ю р о. Ой-ой, как он им все разъяснял, как поучал! И из книги им какой-то читал, что они могут выиграть, если будут держаться все вместе. Как одна стена, говорит, они должны стоять. Он написал об этом в газету, и все подписались…

О т е ц (взволнованно). Янко написал? Видишь, а я об этом не знал. А разве Янко умеет?

Д ю р о. Ах, увидите, когда это появится в газете. Сегодня уже должна прийти.

О т е ц. Ну хорошо, хорошо! Но что я хотел сказать… Дюрко, ты просмотри там эти плуги под навесом, может, надо что еще отремонтировать, так занеси Янке. Лучше раньше, чем потом, когда они уже понадобятся. И сеялку пусть он посмотрит, я знаю, он хороший мастер. (Вспоминает о деле.) Посмотрим, как получится. В конце концов, можно будет потом округлить тебе ровно до ста пятидесяти, только держись, хозяина слушай… Постой, кто-то в сенях, по-моему.

Прислушиваются.

Д ю р о (открывает дверь и смотрит). Тетка Мара пришла. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

О т е ц, М а р а.

М а р а (входит, оглядываясь). Ты один, Палё?

Здороваются.

О т е ц (с любопытством). Ну, как?

М а р а. Дай сесть. Так скользко на улице, едва дошла. И холодно. (Доверительно и тихо.) Эх, Палё мой, ты же знаешь, такие дела быстро не делаются. Девка есть девка, но все-таки она подумать должна. Ты видел, она нас хорошо приняла в тот вечер и дала согласие. Я знала. Только с венчанием ей не к спеху. Нет, правда, женщина должна все в порядок привести. Там ведь дом, полон дом, Яна она хочет женить, в люди вывести, и потом…

О т е ц (нетерпеливо). Все устроим, только пусть уж…

М а р а (продолжает). Ну и потом, знаешь, там у нее все свое, надежное, и ей бы не хотелось все свое оставить, а с чем-то неопределенным связать себя.

О т е ц. Это как же так — с неопределенным? Ведь то, что мое, будет и ее. Здесь у нее будет все. Только пусть уж побыстрее со всем заканчивает. И так по деревне полно разговоров…

М а р а. Э, э, милый, как тебе вдруг загорелось! А пять лет и не думал об этом. (Как бы в шутку.) Ну, вот что. Подождем, пока тебя старостой выберут, — ах, подумай, вся деревня будет любоваться! Пан староста женится! И Эржа бы потом сразу согласилась обвенчаться. Как-никак «пани староста» — это тебе не что-нибудь…

О т е ц. Ну, можешь ее успокоить и сказать, что дела с выборами идут хорошо.

М а р а (смущенно). Знаешь, о чем мы с ней говорили? Она хотела бы знать, каково ее положение.

О т е ц. Пусть ни о чем не беспокоится. К ее добру я даже и не прикоснусь, и, наконец, кто мне мешает? И свое ей отпишу.

М а р а (как ни в чем не бывало). Ну, вот и хорошо. Только знаешь, она опасается… понимаешь, из-за сына, ну, из-за Мартина твоего, не будет ли он чего…

О т е ц (вспылив). Ему нечего говорить. Он хочет отделиться — хорошо, пусть будет так, он получит свою долю, а остальное я отпишу на нее, на Эржу. Будем с ней совладельцами.

М а р а. Вот это хорошо, я передам Эрже твои слова. (Собирается уходить.)

О т е ц. Уже уходишь?

М а р а. Ой, да я ведь только так заглянула. И эти могут прийти. Зачем им меня видеть? Еще подумают, будто я тебя на что-то толкаю. Ах, боже сохрани, лучше подальше от всех. (Уходит.)

О т е ц (провожает ее за дверь). И передай от меня Эрже привет, большой привет передай…

Небольшая пауза.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

О т е ц, М а р т и н.

М а р т и н (входит молча; через минуту). Ну, что? Опять она тут была?

О т е ц (уклончиво). Ты видел — она была здесь, да. Проходила мимо нас, тяжело ей было идти по скользкой дороге, ну и зашла к нам немного отдохнуть.

М а р т и н. Да? Отдохнуть? Гм, хорошо! А язык у нее что надо работал…

О т е ц (вдруг решительно). Да, была здесь, она хотела прийти, я ее позвал, если хочешь. И что дальше?

М а р т и н. Она была здесь, вы ее позвали, чтобы договориться? Так? Да, красотка Эржа Барнакова — дорогой товар…

О т е ц (строго). Не говори так, она будет твоей мачехой. Ты знаешь…

М а р т и н. А мне что до этого! Мачеха! У малых детей появляется мачеха, когда отец-вдовец женится. А я уже взрослый человек. Дети привыкают к мачехе, забывают свою настоящую мать, которую, может, и не знали, и начинают любить мачеху. Дети, малые дети, говорю я вам, а я уже человек, я не привыкну, и уже не полюблю. Исполнится ваше желание. Будет у вас малышня в доме, будут вас звать: «Папа, папа», а вы их будете брать на колени, будете их баловать. А я буду смотреть, как они все больше и больше отнимают вас у меня. Вы дадите им все и позволите все. Мне вы все запрещали — а им все позволите, они будут ваши сыновья. Вы разделите все с ними, а меня забудете. Знаю я это. А они еще будут на меня коситься — они, чужие, будут стараться меня вытеснить! Ах… (Стискивает зубы и глубоко вздыхает.) И все потому, что мы наказаны, что у нас нет детей — нет наследника… (С жалостью.) Ах, Катушка, Катушка… (Помолчав, убеждает отца.) Ну скажите, что вы замышляете? Если хотите жениться, если вам нужна помощь, забота, — пожалуйста, кто вам запрещает? Но почему вы не возьмете тогда какую-нибудь скромную, тихую вдову, которая была бы вам ровня? Люди будут смеяться, что вы выбрали себе именно эту франтиху — гордячку Барначку.

О т е ц (надменно). Хватит! Не тебе меня учить, кого мне взять! Напрасно ты меня отговариваешь от нее! (С иронией.) Мда! Так случилось! Видишь ли — тут любовь!

М а р т и н (грубо). Ха-ха, вы говорите о любви! Какая любовь! Да, вам-то вдовушка понравилась, но будьте уверены — она вас не любит… Отец, ну вы только подумайте! Эржа Барнакова хочет стать женой старосты. Вот в чем дело! Она хочет втереться в наш дом со своей премилой Марой, хочет вас — да, нас — обмануть,