Сжигая мосты - Юлия Гатальская

Пока мне везло, получалось находить подходящие изображения не уезжая далеко, но босс почти сразу предупредил меня о том, что, если потребуется, мне придётся мотаться по командировкам в поисках изображения к сюжету. Меня это радовало и пугало одновременно. Радовалась я перспективе путешествий, а огорчалась перспективе расставания с дочерью, которую придётся в эти дни оставлять на няню.

Я успокоилась вдали от прошлых проблем, окунулась с головой в новый ритм жизни, почти не ощущая боли, которая, казалось, осталась там – в провинциальном и мрачном городе Сосновый Бор. Только иногда по ночам, совсем редко, на меня накатывала тоска, такая непроглядная, что становилось страшно. Но наступало утро со всеми новыми заботами и рабочими моментами – и я снова всё забывала, радуясь новому дню и своей новой жизни, пока она не преподнесла мне очередной сюрприз.

В тот вечер я уже уложила дочь спать, прочитав её любимую сказку Андерсена «Русалочка», и собиралась принять расслабляющую ванну. День выдался тяжёлым, мне пришлось много работать, мотаясь по городу, и я хотела одного – окунуться в тёплую воду и отдохнуть.

Но стоило мне раздеться и поднести пальцы правой ноги к благоухающей пене, сулящей расслабление, как в дверь раздался настойчивый звонок. Первым моим порывом было не обращать внимания и продолжить погружение в такую желанную ванну, но звонок повторился еще несколько раз. Чертыхнувшись и подумав, что это опять молоденький консьерж, подбивающий ко мне клинья, нашёл очередной повод вломиться в мою квартиру, я накинула лёгкий пеньюар, нырнула в тапочки и прошагала к двери, зло шаркая мягкой подошвой по паркетной доске.

Но за дверью оказался вовсе не консьерж, а тот, от кого я бежала на край земли сломя голову – Марк Власов. Увидев своего бывшего мужа на пороге своей новой квартиры, я застыла в немом удивлении, не веря своим глазам. Сердце снова среагировало не так, как я хотела, пустившись галопом отбивать дробь в моей груди.

Марк был прекрасен в моём любимом бежевом свитере и потёртых джинсах, смотря на меня взволнованным взглядом и застенчиво улыбаясь. Я не знаю, сколько времени я простояла на пороге, пытаясь осознать, реальна ли картинка или это снова моё больное воображение, но Марк начал говорить первым, выводя меня из ступора:

– Здравствуй, Вероника!

Он сделал неловкое движение в сторону двери, и только тогда я заметила огромный чемодан в его руке.

– Что ты здесь делаешь? – задала я банальный вопрос, чувствуя, что всё, от чего я бежала, снова настигло меня, возвращая боль и все те чувства, которые я почти забыла.

– Позволишь войти? – глаза Марка смотрели на меня с мольбой, но в то же время изучающе, будто бы он пытался прощупать меня, заглянуть в душу.

Я ничего не ответила, чувствуя, как спазм сдавливает горло, а лишь кивнула, приглашая его следовать за мной и ощущая его тяжёлый взгляд на своей спине.

Марк оставил чемодан за дверью, прошёл в гостиную и, не успела я открыть рот, чтобы повторить свой первый вопрос, нежно обхватил моё запястье, не давая мне сесть на диван, и прижался к нему губами. Волнующая, до боли приятная дрожь прошла по моему телу от этого лёгкого прикосновения, память услужливо подкинула воспоминания, от которых я так стремительно бежала.

– Не надо, Марк, – прошептала я, пытаясь извлечь руку из нежной хватки, но он не отпускал. – Зачем ты здесь?

– Потому что ты и Катя – моя жизнь, – проговорил он, снова целуя внутреннюю сторону моей ладони.

– Мы всё решили, зачем ты снова мучаешь меня? – противный ком всё разрастался в моём горле, грозя прорваться потоком непрошеных слёз.

– Нет, Вероника, это ты всё решила, не мы, – строго ответил он, не выпуская моей руки. – Выслушай меня, прошу.

Я не хотела слушать, не хотела снова выслушивать его слова, его мольбы, я боялась поддаться его уговорам, боялась отступить от своего решения под действием его чар, так сильно действующих на меня, когда он в непосредственной близости, но я не могла сказать и слова из-за паршивого спазма в гортани, я лишь слегка мотала головой из стороны в сторону, но Марк был настойчив и продолжал, не обращая внимания на мои протестующие жесты.

– Чуть больше двух месяцев назад ты сказала, что любишь меня, но это не единственное, что я услышал тогда, хотя, что скрывать, это вселило в меня надежду. Ты сказала, что не доверяешь мне, не веришь, что я изменился, не хочешь верить моим словам. Я услышал тебя, Вероника.

– Ты зря приехал, я не вернусь в Питер, в Бор, – наконец вымолвила я, – я люблю свою работу, я полюбила этот город…

– Я не за этим приехал, чтобы как последний эгоист умолять тебя простить меня и вернуться, Вероника. Я приехал к тебе просить дать мне шанс, дать нам с тобой шанс начать всё сначала, с чистого листа…

– Я давно простила тебя, Марк, но ты же знаешь, что дело не только в этом. Твоя жизнь в Питере, Марк, а моя теперь здесь.

– Моя жизнь там, где ты, Вероника, пойми, наконец. Меня уже ничто не держит там…

– Но как же твоя обожаемая фирма, твоё детище? – я пыталась найти любую зацепку, чтобы рассеять надвигающееся на меня розовое облако.

– Я продал её…

– Что? Но зачем? Боже, Марк, это же вся твоя жизнь, всё, к чему ты так стремился! Этот завод в Китае и прочее, это ведь было главным для тебя!

– Это всё мишура, Вероника, поверь мне, и это не то, на что нужно тратить свою жизнь. Я был глупцом, эгоистом и слишком амбициозным юнцом, чтобы ценить то, что имел – твою любовь и любовь нашей дочери. Я стремился построить свою империю, прикрываясь тем, что мне нужно обеспечить семью, на самом деле я лишь стремился самоутвердиться. Но я понял одну вещь – никакие деньги, заводы, пароходы не сделают тебя счастливым, если рядом нет семьи, любимой женщины и ребёнка…

Я слушала Марка, и слёзы выступали на моих глазах. Я слишком хорошо знала, что для него значит его компания, его работа. Он так стремился к этому всю его жизнь, что я не могла понять, как он решился продать своё детище, которое растил и лелеял столько лет, в которое вложил все свои силы и душу. Это как оторвать от своего сердца кусок и отдать незнакомцу. И я вдруг поняла – он на самом деле изменился, стал другим. Марк повзрослел, он вырос морально, он совершил переоценку жизненных приоритетов, ценностей, правильно расставил все точки над «i». Он продал свою компанию, не зная наперёд, как я отреагирую, он пошёл ва-банк.

Неужели он сделал это только ради того, чтобы попытаться попросить дать ему шанс? Я смотрела на него и не верила своим глазам – передо мной стоял совсем иной Марк Власов. Уже не тот эгоист, думающий лишь о своих амбициях и лелеющий только свои чувства, передо мной стоял мужчина, способный жертвовать даже не ради любви, а ради шанса на неё.

– Вероника, вы с Катюшей – моя жизнь, я прошу тебя дать нам только один шанс начать всё сначала, здесь, в другом городе, в другом доме, начать с чистого листа, начать так, будто бы ничего до этого не было, ничего и никого больше, только ты, я и наша дочь. Я прошу тебя дать ещё один шанс нашей любви…