Мариона. Планета счастливых женщин - Регина Грез

Вот скажи, кому сейчас нужны доморощенные цветочки, а? Сейчас всем заправляет хай-тек и минимализм. Стекло и металл. Ну, обработанное дерево, пусть даже потертое под старину, вот что реально «рулит». А ваша шерсть?

Да у народа аллергия на натуральные вещи, тем более по такой бешеной цене, тот же добротный «китай» можно купить гораздо дешевле. Ну, найдется на ваш товар пара ценителей, пенку директриса снимет, а тебе гроши. Сонька, уходи оттуда, хватит — наигралась.

Это было обидно. Может, он и прав насчет того, что где-то я могла бы зарабатывать больше, но я люблю свое дело, я хочу рисовать эскизы и обрабатывать заказы. Мне это интересно и дает ощущение полета. А идти на высокооплачиваемую работу с унылой физиономией…

— Юр, интересно, а когда ты начнешь приносить в дом деньги? Я уже третий месяц плачу за эту квартиру сама. Знаешь, я даже смирилась с тем фактом, что роскошная норковая шуба и флердоранж у меня будет в следующей жизни. Но и в этой я хочу вкусно кушать и красиво одеваться. Я уже не говорю про детей…

— Ой, вот только этого не надо, слышишь? Я еще сам дитя и ничего в мире не видел.

— Ладно, пока не надо. Но ведь когда-нибудь…

Я его выгнала. Просто собрала вещички и велела уходить. Была гадкая сцена и куча обидных слов в мой адрес. Юрка потом звонил несколько раз, караулил меня у офиса, но муж моей начальницы — дядька хороший и физически крепкий. Настроение мое он быстро просек, и в ситуацию вник. Уж не знаю, о чем они с Юрой говорили возле машины, но больше меня «любимый» не беспокоил.

Андрей Степаныч — мужик мировой, пусть он не очень разбирается в менеджменте и рекламе, но жене своей — надежное плечо и сотрудников ее фирмы в обиду не даст. У нас добрые и почти дружеские отношения при всей необходимой субординации. Судя по всему, Рогожин меня ценит.

Просто я умею так убедительно и корректно рассказать о наших изделиях, что даже самые капризные клиенты перестают кривить губы и проявляют интерес. Так должно быть и сегодня вечером. Настройся, Соня, — этот последний заказ перед отпуском должен быть твой!

Водителя Рогожины не держат, моя начальница сама лихо водит свою «Субару», а на заказы к солидным клиентам обычно выезжаем мы с Андреем Степанычем.

Мимо окон внедорожника уже проплывают новенькие двухэтажные особняки. Дербыши — элитный коттеджный поселок, конечно, по местным меркам.

Перед нами высокая кованая ограда с замысловатым вензелем, слышен надрывный собачий лай. Мы загоняем «Форд» на стоянку позади дома, затем в сопровождении охранника идем к дверям. О нашем появлении хозяева уже знают и вполне радушно предлагают осмотреть свои владения.

Я вежливо улыбаюсь, стараясь ближе прижимать к себе потертую сумочку. Еще немного неловко за видавшие виды кроссовки и потертые джинсы. Куртка тоже старенькая, да и макияж я не успела наложить как следует, только тщательно подкрасила губы и немного освежила румянами лицо.

А у этих людей в предбаннике лежат шелковые ковры. А на бесценных дагестанских сумахах спят собаки. Боже! Что же нас ждет в детской или спальне, если, конечно, будет возможность попасть в «святая святых» этой усадьбы.

За все время работы у Рогожиных я повидала немало богатых людей. Все они имеют несколько дорогих машин на разные случаи жизни: в ресторан — иномарка поизящнее, на встречу с партнерами — посолиднее. В их мире обитают ухоженные женщины неопределенного возраста или явно сошедшие с обложки глянцевого журнала, а также загорелые нагловатые дети, пресыщенные всевозможными развлечениями.

Я вроде бы уже привыкла к виду чужой роскоши и меня не так легко удивить, но этот особняк показался мне пещерой Али-Бабы. Здесь буквально все кричало о статусе владельцев — расположение комнат и дизайн помещений, мебель и сантехника, мелкие безделушки и картины, одна оправа которых могла стоить больше моей месячной зарплаты.

Чем бы мы могли привлечь хозяев всего этого великолепия, искушенных людей с отменным вкусом? Разве что историей и традициями местных ковров. Интерьеру коттеджа, пожалуй, не хватало изюминки, какого-то знака отличия и штриха резкой индивидуальности.

На этом я и сделала акцент в нашей беседе с хозяйкой. Именно Ангелина — женщина лет далеко за сорок пожелала увидеть в своей библиотеке натуральный сибирский ковер в русском стиле. Но с каким же скучающим видом эта дама рассматривала эскизы… А потом и вовсе отложила в сторону каталог и пару альбомов с моими личными рисунками.

— Цыганщина какая-то! Слишком пестро и вызывающе.

Неужели это окончательный приговор и моим мечтам о премии перед отпуском не суждено сбыться? Но я не сдаюсь:

— Ангелина Александровна, позвольте предложить вам еще один вариант. Он создан в современном стиле, но с опорой на традиционные мотивы. Я назвала этот дизайн «Роза на снегу». Ваша библиотека оформлена в виде старинной русской избы, именно наш ковер будет прекрасным дополнением интерьера и выгодно подчеркнет связь поколений. Я вижу, вы очень дорожите памятью и чтите историю нашего края.

— Хм… Что ж, давайте посмотрим «последний вариант».

И я не упустила этот крохотный шанс, а в итоге придирчивая «барыня» заказала не один, а целых два наших ковра, потому что якобы случайно я вспомнила об одном старинном рисунке, случайно обнаруженном в архивах Российской Академии Художеств.

Но вот мы уже договариваемся о новой встрече, Ангелина хочет создать ковер со своим родословным древом. Отличная задумка!

И немыслимо дорогая, потому что ворсовый ковер таких размеров будет готов только через полгода кропотливого труда двух стареньких мастериц. У меня сложная и очень интересная работа. Я устала и проголодалась, но голова кружится от эйфории. Мы получили большой заказ и аванс нам готовы немедленно выдать наличными.

Достаю заготовленные бланки договоров, нужно сосредоточиться на сроках и правильно составить тех. задание. Мой начальник доволен и оживленно беседует с мужем Ангелины Александровны за чашкой чая. Кажется, владелец коттеджа легко расстается с внушительной суммой денег, чтобы порадовать супругу.

Как бы я хотела иметь такого приятного и обеспеченного мужа, разве плохо о таком помечтать. А сам ковер? Пушистый белый ковер, в углу которого небрежно брошена алая роза в обрамлении вянущей, словно обледеневшей листвы. Нет, такой «снежной сказки» у меня тоже никогда не будет — слишком дорогой, слишком непрактичный, слишком роскошный… Мой лучший эскиз.

Из Дербышей мы выезжаем уже затемно, на главной дороге какая-то крупная авария, ну еще бы — народ торопится за город в преддверии выходных. Тихо ругнувшись, Андрей Степанович круто сворачивает на объездную «щебенку».

Уф, наконец-то можно расслабиться… Я обмякла на кожаном сидении "Форда", закрыла глаза, сейчас я просто «выжатый лимон». От приятной полудремы меня отвлекает веселый голос начальника:

— Сонь, ты спишь? Живут же люди, а? Во какого тебе надо найти мужика. Чтоб при деньгах и любое пожелание исполнял, только ножкой топни.