Как песок сквозь пальцы - Полевка

К врагам безжалостный, лихой и смелый воин…» *

Вот и остаются альфы в казармах, растят молодежь, как своих детей. У них своя жизнь, свои интересы. Они поддерживают порядок в городе, как в своем доме. Помогают эмиру во всем. Вместе с ним отдыхают, ездят на охоту, инспектируют оазисы. Дел много, эмир один никогда бы не справился.

— Но если альфы такие независимые, то они могут бросить вызов эмиру и отобрать эмират?

— Теоретически, да, — жада улыбнулся. — Знаешь, такие случаи бывали. Но быть эмиром не так просто, как кажется со стороны. Наследника учат с самого детства. Ему надо быть не только грамотным, но и знать Коран, свод законов и уметь трактовать законы в той или иной ситуации. Эмир ведь верховный судья в эмирате, и он должен присматривать за кади. А еще не забывать о сиротских приютах, медресе, мечетях, нуждах общины, что живет в городе. Исчисление налогов, они не должны быть слишком велики, чтобы не обездолить ремесленников и торговцев, но и не очень маленькими, чтобы хватало на выплаты тем же альфам. А еще рудники и оазисы. Недаром наследника учат с самого детства, а потом он начинает помогать отцу, как визирь. Все на самом деле не просто. Пока молод, ты хочешь скакать в пустыне на горячем коне с соколом в руках, загоняя добычу, а когда становишься старше, то понимаешь, какая же тяжелая ноша власть. И уже не хочешь этого. Так что, стать эмиром не каждый захочет.

— Я как-то совсем не подумал об этом, — вздохнул Ясмин. — Бедный Салах, столько хлопот. Как же ему помочь?

— Просто будь рядом, — жада погладил омегу по волосам, — просто будь рядом…

Комментарий к Тигр и верблюд

*Тааббата Шарран

========== Право меча ==========

Утро началось как обычно. Обливание холодной водой в купальне, быстрый завтрак и проводы с пожеланиями удачи следующим «выходцам». С той лишь разницей, что прежде, чем закрыть дверь за последним слугой с сундуком, в дверь протиснулся Салах и, схватив в охапку Ясмина, смачно поцеловал.

– У меня все хорошо! – только и успел сказать альфа прежде, чем жада вытолкал его за дверь. – Не волнуйся за меня! – кричал уже через закрытую дверь альфа. А все вокруг или откровенно хихикали, или довольно улыбались, глядя на Ясмина.

В гареме с каждым днем становилось все тише и тише. Уходили наложники, вместе с ними уходили и их слуги. Раньше в разных уголках гарема сидели группки омег, которые или пели и вышивали, или просто щебетали, как птички, делясь последними сплетнями друг с другом. А теперь гарем стоял пустой и тихий. Оставались последние четверо омег, которые уже полностью собрались и готовились выпорхнуть за ворота в поисках новой жизни.

Но стоило только всем оставшимся разбрестись по своим делам, как двери гарема распахнулись, и внутрь практически ворвались сегодняшние «выходцы». Все были на грани истерики.

– На Айюба напали, он убил эмира Хусама! – омеги срывали с волос шейлы и почти попадали под ноги Айдану.

– Спокойствие! Только спокойствие! – жада попытался поймать пролетевшего к выходу мимо него Хани. – Всем немедленно успокоиться! Истерика еще никому не помогала!

Ясмин поймал Хани в дверях и затащил его к себе в гостиную. Жада оделся в уличную одежду прямо у двери и выскользнул наружу разузнать, что произошло.

По привычке все собрались в гостиной у Амина. Вернувшиеся омеги всем своим видом показывали, что они очень испуганы и того гляди, попадают в обморок от нервного перенапряжения. Ясмин им почти поверил, но, приглядевшись, заметил, что жесты наиграны, и все происходящее больше похоже на мелодраму, чем на реальные переживания. Ну, не могут все четверо омег одинаково заламывать руки и закатывать глаза. Если бы они испугались по-настоящему, то, скорее всего, молчали бы и плакали. Амин, глядя на них, тоже начал истерить, а Ясмина вдруг накрыло жаркой волной злости и раздражения. Вот же актеры погорелого театра устроили представление для Амина и всех слуг!

‒ Я сейчас всем страдальцам надаю оплеух. Говорят, очень помогает, кровь приливает к мозгам, и сразу наступает просветление ума и прекращение истерики.

Ясмин, уперев руки в бока, с удовольствием наблюдал, как полуобморочные глаза сразу прояснились, всхлипывания постепенно стихли, и омеги ошарашенно уставились на Ясмина. Вглядевшись в его горящие глаза и сведенные брови, они сразу сообразили, что этот точно не пожалеет и к нежным личикам приложится недрогнувшей рукой! Бесчувственный!

‒ С Айюбом все в порядке? ‒ в гостиную ворвался Хани. ‒ Он ранен?

‒ Нет, ‒ после недолгого замешательства выдали омеги. ‒ Он не ранен, и с ним все хорошо!

‒ Если бы ты знал своего супруга чуть лучше, ‒ Амин задрал опухший нос, ‒ то тебе было бы известно, что Айюб входит в состав Малого Совета Преданности! А туда не попадают за красивые глаза! Наш Айюб великий воин!

‒ А тогда чего ты ревешь? ‒ Ясмин не мог такого спустить. ‒ Что, чужого альфу пожалел?

Амин так растерялся, что замер с открытым ртом и круглыми глазками, не найдя достойного ответа. Он задумался с несчастным выражением лица, но все же под конец мыслительного процесса так и не нашел ничего лучше, чем обиженно надуться, как мышь на крупу.

‒ Рафик, ‒ скомандовал Ясмин слуге. ‒ А ну, быстренько возьми себе в помощь пару ребят пошустрее и резвым козликом марш в город, и чтобы нашли мне Алана. Рысью, рысью! Так, а теперь вы! Успокойтесь и расскажите, что произошло. Я обещаю, что тому, кто первым начнет всхлипывать и причитать, что испугался, такую оплеуху отпущу, что в ушах будет звенеть до завтра!

‒ Ты такой бесчувственный, Ясмин! ‒ Амин скривил губки. ‒ И чего это ты здесь раскомандовался? Это не твой гарем! Это мои омеги! Иди к себе и на своих кричи!

‒ Неееет, Амин, ‒ ехидно улыбнулся омега, ‒ гостиная твоя, это верно, но омеги уже не твои. Они сейчас ничьи! И я вполне могу расспросить их без твоего разрешения! ‒ Амин хотел возразить, но Ясмин пресек его доводы с самого начала. — Тебе, что, неинтересно услышать правду?

‒ А ну, быстро все рассказали! ‒ будто очнулся Амин и, уперев руки в бока, гневно уставился на бывших друзей.

‒ Это все началось возле моего шатра, ‒ подал голос самый младший, красноречиво закатив глазки и сложив лапки,