Как песок сквозь пальцы - Полевка

Ну, если вы помните, то концерт начался с чтения суры из Корана, а это значит, что Ошая человек благочестивый, начинает свое дело с молитвы, – омеги гарема важно закивали головами и приготовились слушать дальше. - Если бы вы смотрели концерт на большом экране, то увидели бы, какой искренний и чистый взгляд был у Ошая, когда он открывал свое лицо. Как перед близкими родственниками в знак того, что нет тайн между родными людьми. А шейлу он снял, чтобы все увидели его золотые волосы, которые он до этого прятал, чтобы сильно не выделяться среди простых людей. – Дэйчи хотелось зажмуриться от всей этой ахинеи, но видя глаза сына, и то, с каким пониманием гаремные сплетники слушали, согласно кивая головами, он понял, что движется в нужном направлении.

- А потом он снял абая и остался в топе и шароварах в знак того, что он чист перед ними и открыт, как ребенок в миг своего рождения.

- Но в очень красивых драгоценностях, - глубокомысленно добавил жада, - да, именно, он и сам, как драгоценность!

- А потом он пел песню про гарем, - Дэйчи ляпнул первое, что пришло в голову, - разве не в гареме обсуждаются многие важные вопросы? Разве есть у альфы более надежное и приятное место, чтобы расслабиться и подумать о важном? Так и Ошая предлагал эмирам расслабиться и подумать о важном. А потом он стал танцевать с мечами, чтобы доказать им, что он достоин того, чтобы к его словам прислушались. И он не сделал ни одного приглашающего или зовущего движения ни во время песни, ни во время танца, ибо никого он не хотел соблазнять, а просто танцевал. Танец был очень хорошим! Вы ведь согласны со мной? - омеги согласно закивали головами, танец действительно был волшебным.

Фантазия у Дэйчи закончилась, как заряд в батарее старенького ноутбука, на самом трагичном месте. Но на выручку пришел сын. Он сверкал глазами от восторга, ведь оказывается, в таком красивом выступлении его кумира было еще столько глубинного смысла!

- Вы набросились на Теодора, совсем не подумав о том, что он хотел сказать своим выступлением! Надо смотреть глубже! А вы зацепились только за голый живот! Голый пупок тоже символ! Это, как пуповина, которая соединяет ребенка и родителя! Да, папа?

Дэйчи хотелось сказать, что он по этому поводу думает, но в последний момент прикусил свой ехидный язычок и погладил сына по голове, соглашаясь с его словами.

- Какой ты у меня умный! А сейчас заканчивай кушать и марш за учебники. Отставать от школьной программы я тебе не позволю. И так много дней потеряно, надо навёрстывать.

В комнате воцарилось молчание. Было слышно, как ворочаются мысли в головах гаремных омег. Они переглядывались, но помалкивали. По всей видимости, здесь была определенная система субординации, и первыми могли высказываться старшие. Жада Айдан неторопливо ел, с нежностью посматривая на Дэйчи, а Амин сидел, потупив глаза и что-то разыскивая в тарелке.

- Мне кажется, - тихо начал Айдан, - мы не очень внимательно отнеслись к выступлению Ошая. Я думаю, нам стоит более внимательно посмотреть на то, что происходило на той сцене. Рон-Альд, ты покажешь нам это выступление достопочтенного Ошая еще раз? Мы хотели бы вникнуть в его замечательные слова, и еще раз насладится его танцем.

- Простите, но, - Дэйчи встал и поправил платье, - сейчас я вынужден забрать батарею в библиотеку, у меня там важное дело. Вы пока подумайте, поговорите, запись никуда не денется, и вы сможете посмотреть ее позже. А мне надо сделать копию книги для своего научного руководителя. Я собираюсь изменить тему своей диссертации, и поэтому передам запись вместе с письмом через Рона. Он знает, где его найти в моем институте. Мне надо подготовиться.

Может, омеги и не поняли всего, но очень умные слова и деловой тон, а еще решимость в голосе, не позволили им спорить с решением супруга Салаха. Тем более альфа смотрел на него с нескрываемой любовью и обожанием.

Дэйчи иногда подрабатывал в родном институте, помогая принимать экзамены у абитуриентов или студентов, иногда читал лекции по востоковедению, подменял преподавателей во время их течек и отпусков. Он уже привык не тушеваться перед большой аудиторией и научился организовывать лениво-нагловатых студентов старших курсов при подготовке к защите дипломов. И, вот сейчас, все эти омеги были похожи на студентов выпускного года с лениво-ехидным выражением на лице, которые переговариваясь между собой, ждут от него непонятно чего. Дэйчи привычно хлопнул несколько раз в ладоши, привлекая к себе внимание, и обратился к ним хорошо поставленным голосом преподавателя:

- Итак, «кина не будет – электричество кончилось»! Если все поели, то ноги в руки и заниматься своими… - Дэйчи только сейчас понял, что понятия не имеет, чем они здесь занимаются целыми днями, - важными делами. Если есть еще вопросы, то отвечу, когда освобожусь, а сейчас большая просьба не дергать Рона до конца дня, – он показал пальцем на сына и нахмурился, - Рон, я не шутил по поводу уроков. Марш заниматься! Азиз! – он поискал глазами паренька в пестрой жилетке. – Учебники Рона в мой кабинет, ему надо устроить место для занятий. И пришли двух ребят покрепче и не криворуких, надо в библиотеку кое-что отнести. И тебе, мой дорогой, - Дэйчи, приподняв бровь, повернулся в сторону супруга, - тоже стоило бы открыть учебники, ты теряешь две недели из учебного процесса, это много! Вы с Роном появитесь как раз накануне контрольных работ. Так что, советую подумать над тем, что стоило бы подтянуть в учебе.

Дэйчи вытащил из единственной розетки шнур зарядного устройства от ноутбука и аккуратно смотал его. Явившимся двум крепким ребятам, Дэйчи объяснил, что стол вместе с батареей надо аккуратно отнести в библиотеку, при этом ничего не уронить и не разбить. Потом вместе с Азизом вошел в комнату, которую ему определили, как кабинет, и внимательно осмотрелся. Коробка со сканером была самой большой. На коробке были две прорезные ручки для переноса, и он, кивнув Азизу, взялся за одну. Азиз, поколебавшись, взялся за другую ручку.

- Взяли, – скомандовал Дэйчи, они подняли коробку, – понесли в библиотеку, – Азиз, изумленно вытаращив глаза, чудом не уронил коробку. – Ты чего? – испугался Дэйчи. – Тебе тяжело? Болит что-нибудь?

- Омеги не носят тяжести. Они ничего не носят в руках, кроме биби, и то,