Раненое сердце - Полевка

Альби не смог бы уличить его в обмане. Но в душе стало тише. Наверное, сладкое сыграло свою роль, а может, и успокоительное сработало, но Альби вдруг почувствовал, что все не так уж и страшно… Хотя нет! Это все, конечно, ужасно, но… но, почему-то совсем не хотелось биться в истерике и кричать о несправедливости мира.

Наверное, в этом есть и его вина. Ведь если бы он вчера не заступился за Инсара, то сегодня семеро омег были бы живы. И на самом деле, ему было все равно, убил бы Ран Инсара или нет, ему просто не хотелось пугать детей видом крови. Лично он в детстве боялся ее просто до икоты. Забивался под кровать и там икал, а потом как-то привык… Альби даже остановился от этой мысли и только сейчас заметил, что они, оказывается, почти спустились по лестничке в холл.

- Ты уверен, что успокоительного там была всего капелька? - грозно нахмурился омега и попытался сурово свести брови к переносице, - я совсем не чувствую себя виноватым, хотя, должен бы…

- Альби? - в лестничный проем заглянул Айдан, - а что ты… оу, да ты подсматривал!

- Нет, - Альби плавно помахал пальцем перед лицом, - я не подсматривал, я смотрел! Я не выходил во двор, как просил Ран, но я должен был быть… я должен быть в курсе… хотя я не корабль, - сам себе возразил Альби, но потом собрался с мыслью, - Заки меня чем-то напоил и мне тяжело собрать мысли, они расползаются, как тараканы, в разные стороны.

- Заки умничка, - улыбнулся Айдан и подхватил омежку под руку, - пошли ко мне на этаж, я хочу переодеться.

Альби кивнул и позволил, чтобы его куда-то настойчиво повели, а потом усадили на мягенький диванчик. Альби огляделся, это была комната Айдана. Он уже бывал здесь раньше. В комнатах Айдана все было кремовое, розовое и салатовое. Все подушки с оборочками, золотой бахромой и канителью.

Заки поднес к его губам стакан с щербетом, и Альби сделал пару глотков. Щербет был густым, как смузи, и кисло-сладким. Таким кислым, что хотелось передернуть плечами, и одновременно приторно-сладким, что аж во рту все слипалось. Альби взмахнул руками, пытаясь отодвинуться от гадости, и с жадностью набросился на воду. После стакана воды в голове несколько прояснилось и он уже более осмысленно посмотрел на Айдана, который рылся в шкатулке с драгоценностями.

- Так что ты говорил тогда, на лестнице? - между делом поинтересовался селафь.

- М-м, - Альби попытался вспомнить, что именно его поразило, а потом выдал, - я почему-то не чувствую себя виноватым, хотя должен…

- Не должен! - резко остановил полет его мыслей Айдан, - меч был в руках Тиграна, и если бы он захотел, то казнил бы Инсара, а дети, кровь и прочее бла-бла вполне можно было решить при помощи слуг. Но Тигренок воин, а не палач, он и сам искал повод не пачкать меч. Так что, все это его ответственность, а не твоя, - Айдан пронзительно посмотрел на замершего Альби и отчетливо вздохнул, - Вы с Тигренком, в сущности, еще такие дети. И хотя он воевал, а ты прошел через ад приютского детства, но вы все равно дети. Вам не хватает элементарного жизненного опыта, но судьба гонит вас вперед и не дает времени осмотреться, подумать и понять.

- …что жизнь омеги мало что стоит? - скривил рот Альби, - что на Земле, что на Сабахе, люди везде одинаковые, и негодяев хватает везде…

- Поверь, жизнь альфы тоже не очень-то ценна, - Айдан выбрал ожерелье и передал Нури, чтобы тот застегнул его, - ты считаешь, что только омеги несчастны? Знал бы ты, как тяжело порой бывает альфе. Мало того, что на него смотрят, как на оружие, без мыслей и чувств. Большинство из них всю жизнь живут в казарме без всякого шанса завести семью даже с простой женщиной. Несмотря на то, что все они имеют родителей и родственников в городе, но на них даже родные люди смотрят, как на отщепенцев. Родители не будут искать им пару, как другим детям, и хотя будут переживать во время войны и гордиться их успехами, но при встрече в городе будут кланяться, как посторонним. И все потому, что альфы принадлежат эмиру. Они его глаза и уши, а еще карающий меч. И случись преступление, альфа будет действовать по закону, позабыв про родство.

Айдан выбрал пару браслетов и протянул слуге, чтобы тот застегнул их, потом посмотрел на замершего Альби и продолжил:

- А теперь представь, что после всего альфа учуял запах своей пары на эмире, - Айдан поднял брови и уставился на Альби, - ведь все омеги принадлежат эмиру, а остальные альфы даже не имеют права поднять на них глаза. За это следует страшное наказание, и это знают все. Представь, каково альфе знать, что его пара, его дыхание с другим. И чаще всего это бесправный наложник, который бывает с эмиром от случая к случаю. Или наоборот, фаворит, который готов на все, лишь бы удержать возле себя повелителя. Как ты думаешь, о чем думает альфа, особенно, если точно знает, что как воин он сильнее своего господина? О чем он молчит в тишине казармы? О чем болит его сердце, когда он дежурит у ворот гарема и мимо него иногда проскакивают слуги, неся запах его пары?

- Почему эмиры не разрешают альфам иметь свои семьи?

- Для начала, традиции тоже не на пустом месте возникли, - Айдан встал с кресла и огладил руками шелк платья, - каждый альфа хочет для своего омеги всего самого лучшего. И отнюдь не все омеги милые мальчики, согласные на жизнь в шалаше. Среди них достаточно много амбициозных людей. Вот, например, Салах сразу начинает платить всем семейным альфам двойной оклад, дает бесплатное жилье и множество других плюшек, и что? Половина супругов по истечении времени начинают заниматься своим бизнесом и порой зарабатывают больше своих благоверных. Это не значит, что альфы туповаты, а скорее подчеркивает, что нельзя сбрасывать со счетов амбиции и возможности омег.

А ведь этот город уникален для Сабаха. Отбросим в сторону возможность амбициозных омег реализовать себя. Как ты думаешь, чем занимаются омеги от безделья? Строят планы. А о чем может мечтать омега, живя в халупе без слуг и питаясь впроголодь? Обычно альфа получает условные деньги,