Жертва ради кумира - Дарина Дэйд

гудело, в мозгу крутились шестерёнки, пытаясь вспомнить, что происходило в последние часы, и какой день сейчас. Мама рядом тоже проснулась. Привстала и неотрывно смотрела на дочь.

– Доченька? Как ты себя чувствуешь?

– Не знаю. Сложно сказать.

Маша села на край кровати, принялась растирать виски.

– Голова болит?

– Нет. Как будто туман. Какой сегодня день?

– Среда.

– Тело болит.

– Таблетку принести?

– Нет, мам, не надо.

Маша вспоминала вчерашний день и ночь. Тело пробила мелкая дрожь. Она посмотрела на свои руки и ноги. В голове промелькнула мысль снять бинты и разодрать раны, чтобы истечь кровью. Ненависть росла в её груди, не к Александру, а к самой себе. Она думала, что сделала недостаточно, чтобы защитить себя, мало боролась, приложила ничтожное количество усилий для того, чтобы сбежать. Она сдалась.

«Течная сука!» – выругалась в мыслях Маша.

– Мам. Нальёшь чая? Пожалуйста.

Мама прыжком спрыгнула с кровати и двинулась вон из комнаты.

– Конечно, доченька. Чёрного? Покрепче?

– Да, спасибо.

Мама скрылась за дверью. Маша проверила свой телефон, было несколько сообщений от подруги и рекламные письма. От Александра не было ничего. Маша, закутавшись в одеяло села по середине кровати к изголовью. Вскоре зашла мама с чашкой чая, протянула её Маше, а сама села рядом на краю. Маша сделала несколько обжигающих глотков и невидящим взглядом уставилась в кружку.

– Жизнь не будет прежней, – наконец сказала Маша. – Ничего не будет прежним, ни я, ни вы с папой, ни друзья, которые узнают обо всём.

– Мы поможем тебе доченька, всё будет хорошо. Самое главное не держи в себе, говори всё, что думаешь, всё, что накипело. Только не вреди себе. Нет твоей вины в этом.

– С чего ты взяла, что я виню себя?

– Почти все жертвы насилия винят себя. Это неправильно.

– Почему нет? Я сдалась. Я предпочла подчиниться и выполнять всё, что он мне говорил, хотя могла протестовать, драться.

Мама подсела ближе, подняла руку.

– Нет, мам. Не обнимай меня.

– Прости.

– Я сдалась.

– Ты не могла ничего поделать. Разве у тебя были силы бороться?

– До какого момента ты прослушала запись?

Глаза мамы распахнулись шире. Было похоже будто она прямо сейчас видит всё что происходило той ночью.

– Я тебе противна.

– Что за глупости ты говоришь? Ты – наша дочь! Какой бы ты ни была, чтобы с тобой ни случилось, мы с папой всегда с тобой. Прекрати думать, что ты виновна в чём-то, прекрати унижать себя, – мама придвинулась к Маше, заглянула ей в глаза и продолжила: – Никогда ты не будешь для нас противной или ужасной. Ты – наша дочь! Мы всегда на твоей стороне.

Маша мельком улыбнулась.

– Ты у меня бойкая девчонка, но в той ситуации ты не могла ничего сделать, он был сильнее. Ты не виновата, милая.

Маша сделала несколько глотков чая. Речь мамы её немного успокоила, но в голове всё равно продолжали крутиться мысли о том, что она мерзкая и отвратительная сука, которая сдалась.

Несколько минут они провели в тишине. Мама поглаживала Машу по руке, изредка поднимала глаза и всматривалась в лицо дочери, пытаясь узнать о чём она думает. Маша в свою очередь невидящим взглядом смотрела в окно. Она хотела вырваться за пределы комнаты, и убежать. Максимально далеко от этой кровати, дома, города. Бежать так долго, чтобы стёрлись стопы, пересохло горло, а тело обжигало солнцем. Её мысли были наполнены болью и отвращением. Она придумывала себе пытки, которые вели к мучительной смерти, видела в своих фантазиях родных и друзей, которые отворачивались от её тела в отвращении, потому что они не желали знать эту «Течную суку!».

– Я бы хотела посидеть одна.

– Уверена?

– Да.

Мама Маши в нерешительности уставилась на неё, но не возразив ничего вышла из комнаты. Маша взяла телефон, прочитала сообщения от подруги:

«С добрым утром!»

«Смотри, что сделали в парке у работы.» – к сообщению была приложена фотография цветов.

«Кто-то слишком хорошо отдыхает на выходном и не отвечает мне на сообщения.» – к сообщению был прикреплён стикер с недовольной кошкой.

Маша немного улыбнулась. И принялась размышлять, что ответить подруге. Она не хотела ей рассказывать, что с ней произошло. Не сейчас. Никогда.

Она начала думать, что все от неё отвернутся, когда всё всплывёт. И когда пресса начнёт писать статьи о случившемся её жизнь превратится в ещё больший ад. Вдруг она проиграет в суде? Александр подкупит водителя, и он скажет, что она сама набрасывалась на него в порывах страсти. Скажет, что снял её как проститутку, деньги ведь он ей заплатил. Огромное количество его фанатов, начнут атаковывать её в личных сообщениях в социальных сетях, выяснят, где она живёт, где живут её родители, и будут ломиться к ней, чтобы навредить и отомстить. Все знакомые будут смотреть на неё, как на прокажённую, которой не хватало внимания и славы.

Маша осмотрела комнату, прислушалась к звукам, которые доносились из родительской спальни, она не могла понять о чём они говорят, но знала, что о ней. Ненависть в груди горела, жар бежал по венам и окатывал волнами. Маше стало невыносимо находиться в комнате. Поднявшись с постели, девушка направилась в ванную. Она приняла ещё одно, как ей казалось, правильное решение. Открыв дверь в ванную комнату, Маша вздрогнула от внезапного звонкого голоса мамы.

– Доченька, ты куда?

– Ванную или душ приму. Ещё не решила.

– Оставь дверь открытой, пожалуйста.

В глазах матери блеснули слёзы.

– Хорошо.

Маша зашла в ванную, сняла всю одежду, кроме нижнего белья. Осмотрела тело, стараясь избегать своего же взгляда в отражении. Ссадины и синяки налились кровью. Лицо опухло и шелушилось от царапин.

Открыв шкаф, Маша достала отцовскую бритву старого образца, в которую вставляется лезвие, покрутила в руке и положила на край ванной. Залила огромное количество пены и включила воду. Неспешно сняв бинты с рук, осмотрела раны, некоторые начали кровоточить, но Маша не стала ничего предпринимать. Капли крови капали на пол, гулко разбиваясь о кафель.

Через несколько минут Маша села в ванную полную пышной пены, лицо её исказила боль, раны от соприкосновения с мыльной горячей водой жгло. Пару минут Маша крутила в мыслях заголовки газет и новостных сайтов, которые, возможно, появятся в скором времени. Взяла бритву с края ванной, раскрутила её, достала острое лезвие, опустила его под воду. Сделала несколько глубоких вдохов, приблизила лезвие к руке и резким движением разрезала кожу.

«Под водой и правда боль чувствуется меньше».

Маше показалось, что крови слишком мало, поэтому она сделала разрез вдоль всего