Без права на развод - Наталья Шагаева

Вхожу в женскую палату на четверых и вижу Ди на крайней кровати. Она сидит, поджав ноги, морщит нос и что-то быстро пишет в своем телефоне. Диана эффектная блондинка. Всегда ухоженная и при полном параде. А сейчас предо мной немного растрепанная девушка в помятом спортивном костюме и с опухшими глазами. Мне становится жаль ее, как человека. В палате действительно воняет мочой вперемешку с хлором — отвратительный запах. И вроде чисто, но обстановка удручает. Стены выкрашены в голубой цвет, тумбочки и кровати пошарпанные, выцветший линолеум на полу, а на кроватях старое, застиранное постельное белье. Я думал, в наше время уже нет таких больниц.

— Собирайся, поехали! — привлекаю внимание Дианы, останавливаясь в дверях и не желая проходить дальше. Возле окна спит бабуля, у стенки полная женщина стонет под капельницами, а кровать напротив Даны пуста. Усмехаюсь, когда замечаю там небольшую плюшевую игрушку в виде какого-то пушистого зверька.

— Почему так долго? — шипит Диана, нервируя меня.

— Поехали, я отвезу тебя в нормальную клинику! — настойчиво повторяю я, потому что не собираюсь вести здесь с ней беседы. Диана надувает губы и встает с кровати.

— Мне нужно дождаться результатов анализов.

— Какие на хрен анализы?! Сейчас ты нормально себя чувствуешь?

Она кивает, надувая губы.

— Поехали, положим тебя на обследование в нормальную клинику! Или тебе здесь нравится?!

— Молодой человек, можно потише? — возмущается женщина. И я хватаю Диану за предплечье и вытаскиваю из палаты в коридор.

— Подожди здесь, я в туалет схожу и паспорт заберу, — недовольно сообщает Ди и уходит. Выдыхаю, осматривая коридор. Я здесь недолго, но кажется, уже провонял этими местом. Несмотря на то, что в больнице должно быть стерильно, хочется вымыться.

Из кабинета неподалеку выходит совсем молодая девушка, и я зависаю. Меня привлекают огненно-рыжие волосы. Они по-простому заколоты кверху, небрежные пряди падают ей на лицо, и она пытается их сдуть. На девушке забавная пижама со звёздами и розовые пушистые тапочки. Она похожа на маленького рыжего котенка, которого хочется потискать. Но котенок очень болен. Девушка бледная, идёт медленно, держась за бок.

Видно, что каждый шаг даётся ей с трудом, но всем плевать.

Неосознанно, ведомый порывом, подхожу к ней и аккуратно подхватываю за талию. Девушка останавливается, поднимает на меня огромные зелёные глаза, и я забываю об этом ужасном месте. Никогда не видел таких красивых глаз. Нереально насыщенный изумрудный цвет. Колдовские глаза, глубокие, невозможно оторваться, и я выпадаю из реальности. Девочка маленькая, хрупкая, нежная, и я немного ослабляю хватку, боясь причинить ей боль. Глубоко вдыхаю и морщусь, потому что от девушки пахнет лекарствами и антисептиками. А должно пахнуть спелой малиной или ванилью, чем-то вкусным и очень нежным. Не должна она здесь находиться!

Она дергается, пытаясь вырваться, и тут же стонет, оседая в моих руках.

— Ну, твою же мать! — вырывается у меня.

— Больно, — сдавленно произносит она, хватаясь за бок. — Швы… — дышит глубоко, и меня кидает в холодный пот.

— Прости, котенок. Я просто помогу тебе, — аккуратно подхватываю ее на руки, а она лёгкая как пушинка. — Держись. — И ее теплые ладони ложатся мне на шею. — Где тут у вас доктор?

— Нет, все хорошо. Мне просто нельзя делать резких движений. Нужно лечь, — задыхаясь, произносит она.

— Где твоя палата?

— Шестая, — указывает на дверь, откуда я только что вышел.

Заношу девушку в палату, а она указывает на кровать, где лежит мягкая игрушка, и я не хочу ее отпускать. Зачем?! Хочется украсть ее отсюда и увезти в нормальную больницу. Никогда не был сердобольным меценатом и сейчас им не стал. Дело именно в этой девушке. Ну не место ей здесь!

— Отпустите меня, — просит она, и я с сожалением опускаю ее на кровать.

— Спасибо, — шепчет девушка и прикрывает глаза, пытаясь восстановить дыхание. Чувствую себя гребаным извращенцем, осматривая ее тело. Ее грудь вздымается под тонкой пижамой, просвечивают бусинки сосков, и меня опаляет жаром. Сглатываю, глядя, как она облизывает немного пухлые розовые губы, и ясно представляю, как жадно их всасываю.

Это наваждение какое-то или, скорей, сумасшествие. Потому что так не бывает! За все свои двадцать восемь лет не чувствовал ничего подобного. Я видел и имел тысячи женщин. Красивых, породистых, похотливых и скромниц, малышек и женщин старше меня, но не тонул вот так в глазах, чтобы в один миг и с первого взгляда, посреди обшарпанной больницы. И ведь на ней детская пижама, ни грамма косметики и больной вид. А мне по хрену — я не видел никого красивее.

Выйти бы, найти Диану и свалить отсюда, но я стою и жадно осматриваю девушку, которой вообще не до меня. Она такая чистая, невинная, хрупкая и уязвимая, что кажется ненастоящей.

— Как тебя зовут? — спрашиваю, прочищая горло. Мне жизненно необходимо знать ее имя.

— Что? — девушка открывает глаза и смотрит на меня удивлённо, словно не ожидала, что я до сих пор здесь. Я сам не ожидал.

— Имя? — ухмыляюсь, глядя, как она натягивает одеяло. Да, котенок, я тебя уже сожрал взглядом.

— Лера, — отвечает она и сама осматривает меня.

— Арт? — в палату входит Диана. — Я готова, поехали!

И я злюсь на нее за то, что мне приходится уйти. Но беру себя в руки, трясу головой, пытаясь согнать наваждение, и выхожу из палаты.